This topic is locked
Posted 14 March 2013 - 04:09 am
Сэр Алексиан Оллфорд:
на службе Его Высочества стоят лучшие из нас.
"... Блистательный, образцовый офицер, скажут иные.
Высокопарный ублюдок, скажут солдаты. И все будут правы..."
Пролог
- Шах и мат, - по доске скользнул ферзь. Алексиан блаженно откинулся в богато украшенном кресле, - что я говорил, Джозеф? Разве не положение в обществе играет ключевую роль в становлении тебя, как слуги, неспособного в свои почтенные годы обыграть молокососа-юнца?
- Вы правы, господин, - старик потупил взгляд и поднялся с табурета, - скоро прибудет ваш отец, мне надобно приготовить стол к его приезду.
- Старый, старый Джозеф. Кого тяготят думы о будущем народа, а кого-то о накрытом столе. Уйди с глаз моих, не порти виды.
***
Он впервые появился на королевском балу в новом обличии. Богато разукрашенный синий мундир, черные сапоги и непременный атрибут любого почтенного господина при звании – парадная шпага на поясе. Алексиан, будучи двадцатиоднолетним отроком недавно усопшего Лорда Герхарта Оллфорда, был желанным гостем на любом светском мероприятии. Настоящий красавец, высок и статен. Армейская выправка, чеканный шаг, идеальная осанка. Благородные черты лица дополняют общий образ, ровно как и его каштановые волосы, спадающие на плечи и лицо. Он - образцовый кавалерист войск Его Величества, и любая благородная дама, будь она замужем или на выданье, считала своей обязанностью свернуть себе шею, наблюдая за статным красавцем. Алексиан уже привык к женскому вниманию, однако оно стало для него несколько обычным и неинтересным: любая из них может в тот же час отдаться ему полностью и забыть обо всем на свете. Впрочем… это не важно. Высоко держа голову, он шел на приветствие к регенту молодого короля, Катране - виновнице торжества.
- О, Сэр Оллфорд. Приятно видеть вас на столь важном для нас всех мероприятии.
Алексиан криво улыбнулся. Но не то, чтобы он не любил эту дворянку. Наверное, его не очень радовала ее равнодушность к его персоне, особенно это было заметно по сравнению с другими «благородными особами».
- Для меня большая часть присутствовать здесь, миледи, - склонился он на мгновение в приветствии.
- Разумеется, - кратко бросила она, - Теперь, прошу меня извинить – на этих словах, не дожидаясь ответа, Катрана развернулась и продолжила свои разговоры с группой толстопузых лордов.
Вскоре Алексиан приметил, что Леди Престор покинула зал, где проводился фуршет. Важная Леди никогда не отличалась сговорчивостью или любовью к пирушкам. Впрочем, стоит окинуть взглядом зал, чтобы понять – все эти фуршеты и прочее проводятся лишь для того, чтобы держать «сильных мира сего» под рукой. Алексиан, обладающий острым умом и неплохой интуицией, прекрасно это понимал. Вон, в углу и одиночестве нашел себе прибежище Лорд Тони Ромаро.
Они встретились взглядом. Что ж, Тони тоже прекрасно понимал, к чему все это идет. Алексиан, не подавая виду и заинтересованности, и, конечно, знания его истинного положения в ШРУ, поспешил отвести взгляд. А вон Граф Ремингтон Реджвилл, беспечно наслаждается банкетом. Как можно быть настолько слепым?
- П-простите, - прервал раздумья молодого лорда тихенький женский голосок, - Разрешите представиться, я Леди Ордвел.
Алексиан снисходительно опустил на нее взгляд. Миниатюрная девочка, лет шестнадцати отроду. Очередная потаскушка, прикрывающаяся личиной благородной леди. Он постарался припомнить дом Ордвелов, но ничего на память ему не пришло. Простолюдинка, быть может, экскорт какого-нибудь графа. Ничего интересного.
Он ей не ответил. И даже не оглянулся на нее, стоявшую там одну и обескураженную. Алексиан лишь продолжил свое одинокое шествие сквозь приемный зал королевского замка, четко выписывая каждый шаг, красноречиво намекая каждому, я – солдат Его Высочества.
Глава 1
- … это ваш гражданский долг! – вещала Леди Катрана с высокого балкона королевского замка.
А с балкона недавно восстановленного родового поместья, в самом центре города, подле замковых стен, за событиями наблюдал Алексиан. В те времена еще совсем юный, мальчик уже отличался изрядными талантами в области «подумать и поговорить». А за словом он в карман не лез:
- Снова Ван Клиф и его люди требуют своих денег.
- Это наш народ, сын. Они заслужили оплату по праву, и по делу, - ответил ему Герхарт Оллфорд. Отец. Седой рыцарь, бесконечно преданный штормградской державе и дому Ринов.
- Разве ты сражался за деньги, отец?
Герхарт улыбнулся. Проклятье, слова сына всегда ставят его в тупик. Излишняя правильность мышления Алексиана, она работает как часы на башне городской ратуши.
- Нет, разумеется. Я защищал свой дом.
- А они восстановили свой дом и требуют оплаты? Почему людям столь низкого положения не свойственны понятия чести и долга?
Герхарт хотел бы вступиться за народ, но слов найти не мог. Чертяга, его сын всегда оказывается прав. Его суждения правильны и четко выстроены… И это никогда не играет на пользу людям и ему самому. И, рано или поздно, сыграет с молодым аристократом злую шутку. Лорд Оллфорд промолчал.
Скоро город вновь утонет в крови невинных.
***
«Тактика сводных отрядов» гласил заголовок книги, которую уже четвертый день Алексиан не выпускал из рук. С ранних лет он готовился к службе в армии, и по своему разумению, и, конечно, по завету собственного отца. Десятки трактатов о тактике, занятия с опытными наставниками: Лорд Герхарт делал все, чтобы сын не опозорил его и честь их благородного дома. Дом Оллфорд всегда стоял на страже королевства Штормград: каждый муж благородного семейства имел воинское положение.
От чтения его прервал внезапный шум. Снова у Герхарта случился приступ кашля. Алексиан привык к этому и не особо обращал на болезнь отца внимания; по крайней мере, у его постели круглыми сутками торчит один из лучших штормградских лекарей - не стоит забивать голову понапрасну.
Дверь открылась. Сквозняк спутал страницы, и вспыльчивый по натуре Алексиан ударил книгой о стол. Парень поднялся на ноги, чтобы отучить своего слугу делать такие подлости, но перед собой он увидел не старину Джозефа, а лекаря.
- Господин… - начал он, заметно нервничая, - Ваш отец, почтенный Лорд Оллфорд... покинул этот мир.
Молодой аристократ сорвался с места. Бесцеремонно оттолкнув слугу Святого Света в сторону, он полетел в опочивальню. Вокруг тела лорда столпились слуги; среди них, где-то в углу, плакала престарелая матушка.
- Все вон! Вон! Вон! – орал Алексиан, показывая свой командирский голос. Он хватал слуг за одежду и выкидывал из комнаты. Ему было плевать, что они, как и он сам, пришли память всеми любимого, наимудрейшего человека. Он был добр ко всем; слишком добр к простолюдинам, из-за чего, по разумению Алексиана, и подхватил эту банальную чахотку. Ему было плевать на слезы девушек-служанок, на безмолвного Джозефа. Он хотел попрощаться с отцом наедине.
Когда последний из слуг покинул комнату, он любезно выпроводил собственную мать прочь. Убедившись, что дверь закрыта и за ней никого нету он, уже не сдерживая собственных слез, опустился на колени. Он взял руку своего отца и крепко прижал ее к своему лбу. В спальне воцарилась тишина. С полчаса Алексиан просидел рядом с бездыханным телом отца, после чего позволил всем остальным проститься с Лордом Герхартом. Это - большая утрата.
***
- Сильнее удар! Четче! – орал престарелый черномазый дворф, умело блокируя каждый удар своего ученика своим щитом. Нордрига, так звали наставника, это чертовски забавляло. Умелый военных дел мастер то и дело «уделывал» потомственного дворянина в бою.
Алексиан изо всех сил лупил тому мечом, выписывал пируэты, пытался его обмануть - но все тщетно. Каждый удар уходил в щит, высекая из штормградской стали ворох искр.
- Дерешься как девчонка! Думай головой, маленький паршивец! – насмехался над ним полурослик. Движения его были четкими, отработанными и очень топорными. Он казался таким нескладным, но это лишь на первый взгляд.
Алексиан искренне любил Нордрига. Этот дворф – настоящая беда на маленьких ножках. Частенько он приходил на занятия в стельку пьяным… что не мешало ему побеждать! Эти его сальные шуточки, насмешки. Они не были смешными или сколь-нибудь забавными, другими словами, юмор его был очень дворфийским. Тем не менее, Нордриг, пожалуй, единственный, кого Алексиан по-настоящему уважал. Он никогда не позволял себе бросить в его сторону надменный взгляд или хоть как-нибудь оспорить его слова, ссылаясь на свое положение, что, конечно, искренне удивляло всех, кто в какой-то мере знаком с отвратительно высокопарным аристократишкой.
Алексиан даже не мог задавить его своим ростом. Не то, чтобы он был субтильного телосложения, отнюдь: он был довольно крепок и закален. Тугие канаты мышц обвивали его тело, непропорционально длинное. Длинные сильные руки держали не менее длинный клинок, боевой, настоящий. А Нордригу все нипочем: защищайся щитом и бей засранца палкой по заднице.
- А если бы это был орк-удалец? Он бы уже успел изнасиловать тебя, твою семью и твоего короля!
Алексиан опешил. Не от оскорбления – он привык их слышать от Нордрига. «Думай…» пронеслось у него в голове. Пускай рефлексы молодого воина были отточены до автоматизма, для победы этого было явно недостаточно. Пытливый ум парня во мгновение ока выдал ему десятки возможных вариантов. Все движения Нордрига были заученными и, каждый раз, он лишь применял различную комбинацию в ответ на движения противника.
«… Нога правее, замах, блок удара в колено, заход за спину, удар плашмя по пятой точке…»
Алексиан пересмотрел сотни возможных вариантов атаки, и ему казалось, что, пока он думал, прошла целая вечность. Однако борода дворфа даже не успела опуститься вертикально к земле после прошлого парирования, и Алексиан обнаружил себя в том же месте в следующую секунду. Что это было? Он сам не знал, он просто очутился в другой реальности, где пробыл, по меньшей мере, минут пятнадцать. На деле же прошло, не ошибиться, секунды три. Скрытый талант?
Оллфорд младший собрался с силами. Нога праве - он ушел от первого удара. Блок вслепую – удар дворфа пришелся на щит. Полурослик хотел было развернуться, но его спины достиг предварительно занесенный для атаки клинок. Нордриг упал на землю – удар клинком плашмя весьма ощутим.
Чертыхаясь, коренастый полурослик поднялся на землю.
- Ах-хах! Маленький ублюдок готов! Но… скажи по секрету, как?
- Думай, Нордриг, - коварно усмехнулся Алексиан. Он бросил клинок на вытоптанную землю и отправился обедать.
Глава 2
- Встать! Смирно! – проорал капрал в убитых боями латах. Ох, этот прокуренный низкий голос хорошо въедается в память.
Пехотинцы встали ровным строем. Обычные люди, которые ушли служить дому Ринов по разным причинам: кто от безысходности, кто от патриотизма, кто продолжал дело предков. На плечах таких людей, как они и держится Штормградский Лев. Латы их были побиты и изношены, клинки стары (но остро наточены), лица их были в пыли и грязи. Многим из них было уже за сорок; каждый из них прошел сотни боев.
Перед ровным строем солдат появился он, наш хороший знакомый. Алексиан. Отполированные до блеска латы, выглаженная накидка, дорогой украшенный резьбой клинок. Он высоко держал голову и следил за своей осанкой. Выписывая каждый шаг, он прошел вдоль строя своих подопечных, презрительно озирая «сброд», не достойный, по его мнению, ничего, кроме жалости. Доспехи отлично сидели на нем, ведь они были выполнены по особому заказу. Блистательный, образцовый офицер, скажут иные. Высокопарный ублюдок, скажут солдаты. И все будут правы.
- Я – рыцарь-лейтенант войска Его Высочества, наследный Лорд Алексиан Оллфорд. И сегодня вы, - сделал он паузу, чтобы иной раз осмотреть строй надменным взором, - переходите в мое непосредственное командование. Я не терплю от своих людей неповиновения, трусости, грубости. Ты, да, ты, - остановил он взгляд на одном из пехотинцев, - Выйди из строя.
Вперед шагнул молодой парень, лет двадцати. Он испуганно потупил взгляд. Новобранец.
- Как твое имя, солдат?
- Саймон Винтерфилд, сэр!
Алексиан смерил бойца взглядом, всем своим видом крича о своем искреннем недовольстве.
- Сброд! Вы посмотрите на себя! И это, скажите, солдаты короля?!
Бойцы переглянулись. В строю началось перешептывание. С первых мгновений они возненавидели своего командира. Пришел к ним «петух столичный» двадцатиоднолетний, боя настоящего не видавший, кидает презрительные взгляды и смешивает настоящих героев с дерьмом!
- Молчать! – подал он свой командирский голос. Алексиан и правда отличался своим голосом. Поначалу тихий, спокойный – жди подлянку. А как рыкнет – хоть уши затыкай.
- А ну все заткнулись! – вторил тому капрал. Строй замолчал.
- Первое – вы приведете себя в порядок. Каждому из вас надлежит выглядеть так, чтобы соответствовать высокой чести служить под моим началом.
Алексиан остановился и важно сложил руки на груди. Эти черты лица и взгляд исподлобья солдаты запомнят надолго.
- Второе. Я не знаю, кто вами командовал до меня, но вы похожи, скорее, на сброд с улицы! Что за дисциплина? Никаких более возражений! И каждый, кто посмотрит на меня косо, или если я замечу что-то недоброе в чьей-нибудь голове, будет строго наказан в соответствии с уставом и законом. Капрал!
- Да, сэр!
- Продолжайте.
- Р-р-р-азвернись! Ш-шагом марш!
Алексиан проводил взглядом уходящий на тренировочные площадки взвод. Он наведет здесь порядок. Приветствие и знакомство определенно удались.
***
Чернь сражается за себя, за свои дома, семьи, но не за короля и Штормград. Чернь сражается за золото, а не за честь. Почему же, раз солдаты такие «герои», они прозябают в безызвестности и нищете? Дом Оллфорд, издревле служивший королю, добился почтения своими свершениями. А они что? Разве они способны на что-то, кроме как служить пушечным мясом? Сражение решает острый ум командиров и железная дисциплина солдат. Они – лишь фигуры на шахматной доске. Их жизнь или смерть зависит от игроков. А игроки – это мы. Те, кому родом написано двигать фигуры по шахматной доске. Мы – опора нации.
***
Пехотинцы крепко связали руки своему сослуживцу, расправив их в разные стороны. Он уже не брыкался, будучи без сил. Ветеран был привязан к столбу, а за ним, в одном лишь шлеме и штанах, стоял капрал. В руках он держал кнут.
У стен гарнизона появился Алексиан. Кажется, ему было плевать, что сейчас наказания ждет старейший из его солдат. Опытнейший служивый, прошедший первую и вторую войну. Ему плевать. Хоть и ветеран, он думал дерзить командиру. А закон говорит, что такое самодурство нужно пресекать.
Безразличными глазами Алексиан осмотрел строй обескураженных солдат. Уилл пользовался у них огромным уважением и авторитетом. Они не хотели на это смотреть, но были обязаны. Они ненавидели своего командира всем сердцем, но должно ему подчиняться. Они стояли смирно, держа свои эмоции при себе. Но каждый из них, будь его воля, порвал бы Алексиана на части в ту же секунду.
Рыцарь-лейтенант, как обычно, сложил руки на груди. С высоко поднятой головой, чтобы казаться выше как на деле, так и по положению, он начал свою речь:
- Уилл Астерхофф. Этот преступник имел смелость угрожать вышестоящим офицерам расправой. Имел смелость учить их, как исполнять ИХ работу. Такие люди, как он – это позор Армии Штормграда. Я хочу, чтобы этот пример послужил всем вам. Никто, нарушивший ЗАКОН, не сможет уйти от наказания. Правда, старик? – оглянулся он через плечо. Окровавленный, в одних коротких штанах, Уилл висел, привязанный руками к столбу. Ничего кроме жалости и презрения в сердце Алексиана он не вызвал, - Исполняйте! Тридцать ударов кнутом! – вальяжно кинул он правую руку, после чего положил ее на рукоять клинка. Под истошные вопли старого ветерана и мерные удары кнута, он отправился прочь. Как обычно, держа спину, выписывая шаги. Блистательный рыцарь. Образцовый взвод. Определенно, Алексиан делает все правильно. Так, как велит ему Закон.
Edited by Medvede, 25 March 2013 - 16:43 pm.
