Posted 30 October 2012 - 16:08 pm
Озеро
Вытри, брат, слёзы, ведь волки не плачут.Дикая доля нам силы даёт.
Вой наш послушай - он многое значит,
Вой, разорвавший ночной небосвод.
Сильным будь, братец, невзгоды ломая.
Просто забыться в душевной ночи.
Крепости духа и верности стае
Должен набраться. Повой, не молчи.
Волки - не люди, запомни навечно.
С честью и доблестью мы рождены.
С детства не ведаем жизни беспечной,
С детства бороться за волю должны.
Мы не отступим при встрече с бедою,
Будем едины и в буре, и в дождь.
Братьев не бросим, закроем спиною.
Встанем под пули и прыгнем на нож.
Коли волчицу свою волк теряет,
Снова другую ему не найти.
Верности вечной дорогу он знает,
Верности в дружбе, в семье и в любви.
Помни, брат, волки своих не бросают,
Ведает это любой человек.
Верности славной дорогу мы знаем.
Волки - не люди! Запомни вовек.
Там, где практически кончался густой хвойный лес, за морщинистыми стволами вековых сосен расположилось огромное озеро, стянутое толстым слоем зеркального льда. Зима в этом году выдалась особенно морозная и ветреная. Снег пушистым одеялом окутал поля, холмы, горы и темно-зеленые ветви сосен. Это была жестокая пора выживания. Из-за сильных морозов те, что были поменьше, умирали массами, становясь добычей падальщиков. Однако, и последние не всегда выигрывали схватку с природой. Та, что бесплатно даёт жизнь, так же легко может затребовать ее назад. Он видел достаточно замерших тел собратьев в округе, проходя мимо них без особого сожаления. В нем это чувство давно убили мороз и стужа, под ужасный вой ветра.
«Тиа‘Кольто « сидел на берегу, подняв голову вверх, и наблюдал за бесчисленным количеством мерцающих звезд. Иногда та или иная срывалась и на мгновение на темно-синем полотне небосвода вычерчивалась тоненькая, словно волос, белая дуга. Всего лишь мгновенье, но неоспоримо красивое. Ради такого мига стоит жить.
Ветер легонько играл в его светло-серой шерсти. Волк не любил это место. Но почему-то снова и снова возвращался сюда. Какой бы тропкой он не шел, какой бы поворот не выбирал на перекрестье, дорога всегда выводила его сюда. О чем думал одинокий волк, глядя на звездное небо? Любой заглянувший сейчас в его желтые глаза увидел бы отражение печали, спокойствия и умиротворенности. Кольто давно покинул свою стаю. Потому что ни братья, ни сестры не принимали его таким, какой он был. Все требовали изменений, метаморфоз. Никто его не понимал и не хотел понять. Поэтому он ушел. Выбрал свой собственный путь независимый от всех.
Тиа выпустил облачко белого пара из ноздрей, которое смешавшись с холодным воздухом. Белоснежный снег затрещал под сильными лапами волка.. Он научился выживать в одиночку, без чьей либо помощи. Первое время ему было тяжело, одиноко и больно. Он хотел вернуться, прийти и покаяться, сказать, что был не прав. Пойти на уступки и принять их условия. Измениться и стать как все, идти за вожаком, послушно склонив голову, и поднимать взор лишь тогда, когда к нему обратятся. Но гордость трактовала своё. Ярым клином она рушила все остальные чувства и в такие моменты в волчьей душе просыпалась ненависть. Ненависть к таким же, как он сам. Кольто тихо зарычал, обнажив белые клыки. В желтых глазах загорелись недобрые огоньки. Однако он быстро успокоился. Волк привык все держать в себе, такова была его натура. Открывать свою душу или выставлять свои чувства на показ он не привык. Даже перед мраком ночи и блеклом светом звезд.
Поднявшись, он окинул взглядом дальний берег, темнеющий за ним лес и высокие пики заснеженных гор. Отвернувшись Кольто словно тень скрылся среди многовековых сосен, зная что, так или иначе, но он вновь вернется сюда.
Сон
«Он бежал по прекрасному зеленному лугу. Трава была невысокой, и кончики стебельков едва доставала ему до предплечий. Сочная, зеленная молодая, а аромат полевых цветов приятно щекотал нос. Вокруг летало множество насекомых: разноцветных бабочек, черных мошек, жужжащих пчел. Он бежал вперед, радуясь этой безмерной свободе, этому бескрайнему простору. Глаза слепило, но не яркое полуденное солнце, а блики, отраженные от поверхности гордой реки, словно артерии пронзающей долину. После долгой зимы голодная рыба, то и дело, жадно набрасывалась на мотыльков, случайно пролетавших над гладью.
Волк остановился на золотисто-песчаном берегу. Насколько хватало глаз, кругом был прекрасный зеленый ковер, убегающий далеко за горизонт и сливающийся с синевой. Кольто опустил голову и стал жадно пить ледяную прозрачную, как слеза, воду. И только сейчас он заметил, что нет его отражения. Как будто нет его самого, и никогда не было. Кольто отпрыгнул назад. В его душе витал страх, желтыми клыками врывающийся в сознание. Он замотал головой и провел лапой по морде, пытаясь успокоиться.
За спиной послышался шелест травы. Он обернулся, насторожив уши. Прочь от него бежала волчица с блестящей серой шерстью. Кольто она показалась удивительно знакомой, как будто отголосок из прошлого. Он не понимал зачем, но побежал вслед за ней. Волк чувствовал, что не следует этого делать, но лапы как заговоренные, не слушали своего хозяина.
Сгустились сумерки. Трава пожухла, стала желтой, как ржавчина на старом капкане. Поднялся ветер, несущий опавшую листву. Пахло гнилью и сыростью от недавно прошедшего дождя. Она бежала вперед, не оглянувшись, ни разу. Он начинал уставать. Легкие горели, в сердце больно кололо.
Ночь. Зима. Сильный ветер, поднимающий целые сугробы. Тиа‘Кольто едва поспевал за незнакомкой, проваливаясь в снег по самое брюхо. Над ним грозно возвышались старые сосны с морщинистой корой. Он задыхался, ему не хватало воздуха. Кости крутило от обжигающего мороза, все тело сотрясала дикая дрожь. Вот, наконец, бежать стало легче. Вот уже знакомые деревья и его звериная тропка.
Звезды. Озеро, покрытое зеркальным льдом. И звездопад. Тысячи, миллионы срывающихся метеоров. И она. Волчица смотрела на него горящими глазами. Эти глаза. Смотрящие на него из прошлого. Видящие его насквозь. Он сделал осторожный шаг. Потом еще один. Да, это была она. Ошибки быть не может. Воспоминание сильным ураганом обрушилось на его мысли, вертясь в страшном хороводе хаоса. Не думая ни о чем, он рванул к ней. Вспышка. Выстрел…».
Схватка
Он проснулся, тяжело дыша, толком не разбирая где реальность, а где сон. Опять это гнетущее, непонятное наваждение. Серая волчица, которую он вспоминал в грезах, но забывал наяву. Хищница с горящими глазами.
Кольто выбрался из своего логова, вход к которому на половину прикрывал ствол сосны, поваленной бурей. Уже много дней подряд утро было морозным и солнечным. Под яркими лучами небесного светила снег блестел, словно россыпь драгоценных камней. Оно казалось таким же суровым и отдаленным, как здешние края.
Волк потянулся, разминая затекшие лапы, и громко зевнул, высокие деревья днем казались более приветливыми. Кольто навострил уши. Где-то вдалеке ритмично постукивал дятел, внося какофонию в утреннюю тишину. Мягкой поступью пробежала рысь, так же как и он, надеясь сегодня поймать какую-нибудь дичь. Каждый такой северный день превращается в игру, на кону которой – жизнь. Опустив морду почти к самой земле, он побежал со склоненной головой, пытаясь учуять запах добычи, лишь изредка поднимая взгляд.
Пробежав так около полумили, охотник остановился. Недалеко от него в кустах, которые без листвы представляли собой торчащие из земли палки, благородно прогуливался лось. Сейчас на нем не было рогов, но все же он представлял реальную угрозу для одинокого волка. Остановившись, сохатый перевел томный взгляд на Кольто и, как бы усмехаясь, фыркнул, продолжив разрывать снег копытом. Хищник был очень голоден, настолько, что казалось, уже терял рассудок. Вот она, добыча перед ним. Лишь немного усилий. Ведь нет разницы, как ты погибнешь под копытами разъяренного врага, мороза или голода. Конец всегда один. Но он сдержался. Решил не идти на риск. Вновь припав мордой к земле, Кольто побежал дальше, пытаясь взять хоть какой-нибудь след.
Так миля за милей, час за часом он бродил по округе. Но ничего, никакой зацепки. Птицы и те редко попадались. Волком начало овладевать отчаяние. Дважды он приходил к знакомому озеру. Солнце уже давно прошло зенит и клонилось к закату. Силы, как и терпение, были на исходе. Кольто злился на этот мир, эту природу, сосны, озеро и сам на себя. Хотелось просто упасть и умереть, перестать сражаться, сдаться на милость судьбы. Он лег, положив голову на снег, закрыл глаза и тяжело вздохнул.
И тут учуял. Среди аромата хвои, коры и щекочущего мороза. Один единственный, который потерять было нельзя. Он подскочил и побежал по следу. Сейчас от того, сможет он найти добычу или нет, зависит его жизнь. Ведь, заснув сегодня, он может больше не увидеть дневного света, озера, леса. Он может больше не увидеть ничего.
Иногда запах становился сильнее, а порой пропадал совсем. Несколько раз Кольто приходилось возвращаться назад, дабы напасть на след. И только когда его уши уловили легкий хруст, он стал вести себя осторожнее и сдержаннее. Перешел на медленную тихую поступь. Глаза бешено шарили по округе. Он знал, что его цель где-то рядом. Его спасение. Голод подтачивал инстинкты и усиливал реакцию. Близко, совсем близко.
Из-за ближайшей сосны стремглав выскочил белый комочек и понесся прочь. Кольто рванул за ним. Ушастый, молодой заяц начал петлять, пытаясь отбиться от противника. Кольто настолько оголодал, что не замечал даже кустов, больно хлеставших ветками по морде. Сейчас был только он и его добыча. Заяц хитрил, нарезая круги и носясь среди деревьев.
Кольто поднажал из последних сил. Вдох. Снег из-под заячьих лап летит ему в глаза. Выдох. Ушастый зверек огибает дерево. Вдох. Уходит на поворот. Прыжок. Мощные челюсти с острыми, как лезвия зубами смыкаются на его шее, ломая с хрустом позвонки. Он увидел ее. Краем глаза увидел свою смерть в образе, десятков белых, беспощадных клыков. Зверёк в последний раз брыкнулся и затих. Выдох. Волк ощутил на языке сладковатый привкус крови. Вкус, возвращающий в его тело жизнь, согревающий душу и туманящий рассудок. Он выпустил тельце, на снег, окрасив его в алые оттенки. Сегодняшняя схватка еще не закончена.
Кольто оскалился, пригнул уши и зарычал. Не спеша к нему, двигался старый волк, вожак, лишившийся своего места в стае. Отброс, отщепенец, тот от кого все отвернулись, кого изгнали, сбросили с трона. В этом они были похожи, и в этом же было их различие. Кольто ушел сам. Но они одиночки. Покинутые.
У Старика не было левого глаза, которого он лишился во время последней битвы за свое лидерство. Теперь изгнанный на самый север он, как и все пытался выжить. Но годы давали о себе знать. Нет той реакции, той хватки, того чутья и скорости. Нет того волчьего духа охотника, каким был ранее. Старый волк тоже оскалился, как бы говоря, что добычей принято делиться, притом, если эта добыча поймана в его охотничьих владениях.
Кольто настолько был одурманен чувством голода, что ему было всё равно, чьи это владения. Ему было так же все равно, что Старик больше и опытнее. Он никогда не вступал в схватки, с сородичами пытаясь избегать конфликтов по возможности, однако сейчас работали инстинкты, а не рассудок. Сейчас он был не Кольто, а волком. Истинным волком. Убийцей.
Они схлестнулись. Двое убийц. Старый и молодой. Как противостояние двух эпох, двух жизней, двух судеб у которых одна цель – выжить. Защелкали челюсти, полилась кровь, послышалось скуление. Вокруг разлетались клочки серой шерсти вперемешку с белыми волнами снега. Старик довил напором и брал опытом. Кольто приходилось импровизировать и изворачиваться от лукавых ударов врага. Единственным его преимуществом была скорость. Кольто отступал и рычал. С клыков капала горячая слюня, плавя снег. Старик подпрыгнул, пытаясь передними лапами задавить оппонента. Молодой волк извернулся и вцепился ему в шею, вырвав клок шерсти с кровью, и тут же ощутил жгучую боль на правом боку, когтистая лапа Старика сделала своё дело. Но Кольто не отступил. Отпрыгнув назад, он резко набросился на врага и повалил его в снег, кусая и царапая лапами. Тот дико выл. В его нытье слышались мольбы о пощаде, о прекращении боя. Но в голове молодого был только гнев и желание большей крови. Ещё и ещё. Сила, власть, страсть, гнев – все это выливалась в его ударах. Он был одурманен битвой, жаждой победы и превосходства.
Кольто остановился лишь тогда, когда понял, что противник уже давно не подает признаков жизни. С его морды, усов и шерсти капала кровь. Чужая кровь. И тут он устрашился. Устрашился содеянного. Битва за добычу это одно, а убийство - совсем другое. Он стоял и смотрел на свое отражение в потухшем, желтом глазе Старика. Кольто стал пятиться назад, мотая головой. Он не мог поверить, что убил собрата. Схватив тельце зайца в зубы, волк, стремглав понесся прочь навстречу наступающей ночи.
Охотник
Последующие два дня были не очень удачными не только для Кольто, но и для всех животных, населяющих лес. Солнечные, морозные дни стали пасмурными и очень ветреными. Голубое небо затянуло тяжелыми свинцовыми тучами. Часто шел обильный снег.
Волк более не предпринимал долгих вылазок из своего логова, предпочитая отлеживаться в пещере. Картина убийства Старика все еще стояла перед глазами. Растерзанное, окровавленное тело. Кольто тихо застонал и зажмурился, прислушиваясь к вою ветра. Жгучий голод подтачивал его, словно вода камень, заставляя выбираться наружу. После того небольшого зайца больше поймать ничего не удавалось. Прискорбно понимая, что чувство перебороть не удастся, он неохотно высунул морду из логова и навострил уши. Только симфония ветра в шелесте хвои, дополняемая потрескиванием сцепляющихся веток. Снежные мухи испарялись от горячего дыхания охотника. Он решил, что сделает небольшую пробежку по округе и вернется обратно. Сгущались сумерки.
Хотелось просто лежать, отрешенно погрузившись в свои сны и грезы. Но ведь даже в тех иллюзорных, созданных сознанием мирах, ему не было покоя. Кошмары посещали всё чаще, они стали более размытыми и ужасными с момента смерти собрата. Из-за этого он практически перестал спать. И ему очень сильно недоставало звезд - миллиардов маленьких, мерцающих светлячков. Таких же далеких и одиноких. Парадокс. Звезд множество, но каждая из них по-своему одинока.
Кольто предусмотрительно свернул с тропки, которая вела к месту боя. Несмотря на то, что снега выпало очень много, волк мог вновь почувствовать этот специфический запах смерти, отличный от того, которым пропитан этот лес. Ибо второй был естественным, а первый - хаотический с болью, отчаяньем, гневом и жаждой убийства. Ведь смерть витала вокруг. Скольких поглотила белая пелена, укрыв тела словно саван? Маленьких, больших, сильных, слабых... ей все равно кого забрать в мир вечного покоя. Леденящее дыхание непогоды не знало пощады. Лишь сосны стоически выдерживали удары природы и как будто даже усмехались над рыщущими вокруг, никчемными, беспомощными животными.
Он много раз пытался убежать прочь, скрыться, исчезнуть, но озеро его не отпускало, словно намекая на то, что еще рано уходить. Волк долго сопротивлялся, но потом оставил попытки, осознав всю свою беспомощность, и решил плыть по течению, как рыба в его снах.
Добежав до небольшого «лысого» холмика Кольто еще раз огляделся. Не было слышно даже птиц. Постояв там с минуту, хищник печально вздохнул и повернул, было, назад. Но вот, холодный северный ветер, вместе с хвоей и снегом принес слабый, еле уловимый запах. Запах его жертвы. Молодого оленя.
Сонливость сняло, как рукой, в уставших, заспанных глазах загорелись огоньки азарта. Словно, наконец пробудившись от долгой спячки, Кольто рванул навстречу ветру. Голод подгонял его. Звал, как бы говоря «быстрее», «быстрее». Его цель была там, дальше. Не замечая препятствий, он несся вперед, ведомый чувством голода и жаждой крови. Инстинкт выживания, как загоревшийся маяк, направлял во мраке, освещая путь.
Кольто ощутил боль раньше, чем услышал грохот выстрела. Левую переднюю лапу обожгло. Он заскулил, споткнулся, зарываясь в сугроб. Сознание вперемешку со страхом охватили его тело. Нервы напряглись. Чувства обострились. Он знал кто это. Человек. Убийца. Теперь охотник стал дичью, преследователь обернулся преследуемым. Кольто вскочил и, прихрамывая, помчался вперед, оставляя за собой тонкий кровавый след.
Грянул второй выстрел, и щепки от ближайшей сосны ударили ему по морде. Все тело горело, адреналин поступал в кровь, притупляя боль, даруя силы для спасения, пробуждая теперь иной инстинкт... инстинкт самосохранения. Он летел, не разбирая дороги, но знал, куда она его приведет. Она ведь всегда приводила его в одно и то же место. Жаль, что сегодня не будет звезд, тех маленьких, мерцающих огоньков. Так вот значит, какая его ждет смерть. От грохота и горячего металла. И какой у нее специфичный запах - жженого пороха.
Все те же, темные сосны с потрескавшейся от времени, морщинистой корой. Знакомые сугробы. Вот конец его пути, название которому – жизнь. Последний прыжок. Неудачное приземление. Кольто несколько раз перекатился и замер. С каждой каплей крови, с каждым тяжелым вздохом, его тело покидали тепло и силы. Он попытался поднять голову, но не смог. Бороться больше не имеет смысла. Он устал. Измор давил на глаза, стягивал веки. В ушах стоял противный, низкий звон. Запах хвои и мороза. Запах человека и жженого пороха. Запах наступающей смерти. И был еще один, который эхом памяти, прогремел у него в сознании.
Встреча
Он не верил. Не хотел верить. Только не сейчас. Не здесь. Но она приближалась. Волк всё же нашел в себе силы приподняться. Да, это она. Его ночное наваждение. Волчица из снов, из далекого прошлого или даже другой жизни. Она бежала с другой стороны озера, легко и свободно, словно звезда по темному полотну небосвода. Ее глаза сверкали как маленькие угольки. Она искала его. Искала в грезах и наяву. И наконец-то нашла.
— Якикен? Что ты здесь делаешь?
— Я искала тебя Кольто. Ты ранен?
— Убегай! Охотник скоро будет здесь.
— Я знаю, хвала небу успела вовремя.
— Уходи я сказал! Двум смертям сегодня не бывать!
— Мы уйдем вдвоем Кольто. Ты и я.
— Я одиночка Якикен, разве ты еще не поняла? Я жил один, один сражался и умру один. Поэтому прошу, уходи. Возвращайся домой.
— Мне некуда возвращаться.
— Что!?
— Я покинула стаю, вскоре после твоего ухода. Одурманенная свободой я жила и сражалась, так же как и ты. И еще не намерена умирать. Поэтому ты тоже будешь жить.
— Ты нисколько не изменилась, Якикен. Так же упряма. Но это бессмысленно…
Он посмотрел на человека в теплой зимней одежде, вышедшего из тени деревьев. Через плечо, на кожаном ремне висело ружьё, беспощадное оружие убийства, превосходящее любые когти и клыки. Сняв его и взведя курок, охотник прицелился в Кольто. Волк хотел крикнуть Якикен, чтобы та убегала, но волчица спокойно поднявшись, встала между ним и двуногим, начав пристально смотреть своими горящими, желтыми глазами в глаза охотника. Тот медленно перевел ружье на нее. Волчица не дрогнула. Так они стояли, глядя друг на друга и не двигаясь. Никто не узнает, о чем в тот момент думал человек. Что за мысли роились в его мозгу. Но он проявил милосердие. Опустив ружье, двуногий охотник улыбнулся волчице. Та в благодарность склонила голову. Развернувшись, он скрылся среди старых сосен. Кольто не поверил своим глазам.
— Как?
— Я просто попросила. У него тоже семья, своя стая. Он понял и не хотел рушить нашу.
— Нашу?
— Я - твоя стая, Кольто.
Она подошла к нему и легонько укусила за ушко. В это момент в душе волка заиграло счастье, истинное, настоящее, которого у него никогда не было. Он выживет. Он сделает всё, чтобы жить, ведь теперь есть, ради кого. Он поднялся, прихрамывая на раненую лапу. Посмотрел на дальний берег, темный шумящий лес и неприветливые горы. И понял, что пришло время расставания. Пришло время покинуть эти края. Ведь он больше не одиночка. Теперь у него есть стая. Вскинув голову вверх, он протяжно завыл свою песню. Якикен подхватила мотив более мелодичным, высоким голосом. Эхо в тот же миг, разнесло этот парный вой среди деревьев, над замершим озером, и к далеким ледникам гор. Наконец его песня одиночества стала приобретать оттенки счастья и тепла, которых, как он думал у него никогда не будет.
Медленно, Кольто и Якикен отправились навстречу новой жизни, прочь от скованного льдом озера. Позади у них не было ничего, а впереди – всё.
Edited by NyaCat, 30 October 2012 - 16:20 pm.
