Джестер

В этой главе я постарался выразить

черты характера, присущие моему

новоиспеченному герою.

Глава 1.

Мне всегда было интересно, как другие люди воспринимают убийства, смерть. Даже более того, мне было интересно, как они размышляют на подобные темы. Термины, означающие фатальный исход, всегда звучали странно для моего слуха. Я знаю, что многие люди слышат их как нечто недоброе, приближающее беду. Я даже удивлялся.
Ох, что за бред я несу? Глупые мысли. Ненавижу свое мировоззрение. Ненавижу свою психику и манеру общения. Почему я не могу быть нормальным человеком? Хотя, я даже понимаю, что каждое существо, будь то эльф или орк – индивид, личность. Каждый мыслит по-своему и смотрит на жизнь тоже своими глазами.
Глаза… Как много они могут рассказать о этой самой личности. Стоит только взглянуть в них, как ты тут же осознаешь, какой образ жизни эта самая личность ведет, как она мыслит, в каком направлении. Глаза принято считать источником главной информации. Я думаю, это не так. Я считаю, что личность можно разоблачить, исходя из ее общения, манеры речи и вообще направлении мыслей. Я согласен, каждый может врать, но не каждому удается это скрыть. А если личность врет – значит, она таит явно что-то недоброе. Я много раз пытался разговорить своих друзей, делая вид, что мне интересно, хотя интереса вовсе не было. Я экспериментировал. Что я смогу нового узнать о том или ином человеке? Да, любая информация может пригодиться в любом случае. С самого моего юношества я начал испытывать интерес к психологии. Я смотрел на прохожих как на источник угрозы, потенциальную помеху. Я читал, что подобные мысли могут зарождаться либо у тиранов, либо у маньяков. Я же себя таким не считал. Мне просто нравилось познавать своих сородичей, узнавать о них что-то новое. Не скажу, что это было любопытство. Скорее всего, это в большей мере страсть или даже маленькая профессия в детские года.
А что на счет окружающих? Я понимал то, что таких, как я - уйма. Кто знает, может, мой собеседник имеет такое же мировоззрение и взгляды на жизнь, как мои. Вообще я был молчаливым, а разговаривал, как я уже сказал, только для того, что бы больше узнать о собеседнике. Зачем? – спрашивал я себя. И до долгих пор не находил ответа.
А кто я вообще? Я обычный парень. Неприметный, молчаливый, задумчивый. Что еще можно сказать? Я не хочу описывать внешность… Почему? Возможно, просто мое лицо относится именно к тому ряду лиц, которые невозможно запомнить. Простое, как и у всех. Ничего особенного. Таких, как я – уйма, как я уже сказал. Я не желаю ни кому зла. Я вообще ненавижу зло. Но со злом нужно бороться. Ведь сидеть, сложа руки, значит, просто прожигать свою жизнь зря. Я не хочу отнестись к тем, кто кричит, что он действительно что-то делает, хотя кроме слов от него ничего не дождешься.
Что для меня зло? Зло – этот термин приобретает у каждого, абсолютно у каждого, в голове свой характер, свое описание, и от него вырастают свои темы для рассуждений. Я понимал, что нужно помогать бедным, что нельзя бросать в беде товарищей, что нужно уважать старших и всегда стремиться делать добро всем. Для меня зло – это то, что пробирается в глубины твоего подсознания. Это то, что невозможно вытащить никакими клещами. Это то, что врастает в тебя с корнем, что разливается по твоей крови.
Злыми личностями я бы назвал тех, кто творит это зло, прикрываясь табличкой «За справедливость!» или еще что похуже. Я думаю, вы меня понимаете. Если же нет, я могу привести пример. Возьмем, например, любого помещика, имеющего свое хозяйство, свой бизнес. Вроде бы, все в порядке, он снабжает деревню пищей, строит там дома, улаживает рыночные отношения, обменивается товарами во благо той самой деревни. А вы не думали, что все это лишь прикрытие? Вы не думали, что этот самый добрый помещик может оказаться ублюдком, который держит в своем доме толпу беззащитных девушек, насилует их. Вы не думали ,что этот ублюдок имеет подпольную организацию, которая вырезает таких же конкурентов, грабит караваны, добывает деньги, которые идут «во благо поместья».
Я встречался с похожими тварями, жаль, только в книгах. Как же бороться с таким злом? Многие скажут, что на таких есть другие порядки и другие меры. А что, если я тоже имею желание искоренять именно такое зло? Что, если я имею право на что-то большее, чем попрошайничество в переулке? Да, я недостойный, я бедняк, я оборванец! Но что же мне мешает? Свободы у меня достаточно. Власти нет. Власть и не нужна – именно ее отсутствие освобождает меня от ответственности перед остальными. Что ж, терять мне нечего, верно?
Такие мысли мне приходят в голову почти каждый день. Именно из-за них вот я лежу тут, за этим деревом. Меня окружают густые кусты. Листья падают с деревьев осеннего леса. Романтика? Да, это можно назвать романтикой. В этот термин так же можно включить и мою кожаную кирасу, штаны, сапоги и маску – все однотонно. Это даже в какой-то мере и мило.
Что ж, пора действовать. Я вижу свою цель. Лишь бы напарники не подвели.
На тропинке послышался цокот копыт. Конь был цвета льна. Красиво, не спорю, но как-то давит. Мне вообще не нравятся светлые тона. Они слишком сильно режут глаза. С коня свисало шелковое покрывало пурпурного цвета. Красота, да и только! Сразу заметно – свет. Седло было кожаным, явно очень удобным как для быстрой поездки, так и для просто прогулки. Седок был еще милее – человек, с приятными чертами лица, в серебряных латах. Булатный меч красовался в ножнах, игриво поблескивая драгоценными камнями, инструктированными в рукоять, на солнце. На боку скакуна свисал щит с изображением розы. Голову человека защищал кольчужный капюшон, спущенный до темечка. На плечах висел пурпурного цвета плащ, который изящно развивался на воздухе. Судя по звук из под копыт, скакун был подкован.
Позади рыцаря ехал маленький, со смугловатым оттенком кожи, мул. Седло было потертое и старое. Куски кожи свисали с него, развиваясь на ветру засаленными нитями и ошметками ткани. Этот седок был одет гораздо скромнее хозяина: на голове красовался бардовый берет с пером, на ногах кожаные сапоги с огромной ржавой бляхой, плаща не было, тело было покрыто коричневой рубахой с длинным рукавом, на ремне висел черный мешочек, который радостно позвякивал на каждый шаг мула, и шпага в новеньких ножнах. Судя по всему, этот парень – оруженосец нашего рыцаря.
Глаза у обоих были усталыми, сонными. Судя по всему, они только что проснулись и не успели освежиться, как тут же ринулись в путь. Значит, они торопятся по какому-то важному делу, которое не может ждать. И даже пара каких-то минут может стоить им многого.

Всадники двигались в метрах тридцати от меня. Ничто так не успокаивает, как наблюдение за кем-либо. Но я все рассчитал – рыцарь явно матерый воин, и поэтому его нужно вырубать первым. А со вторым как-нибудь разберусь. Меня не мало удивило отсутствие охраны. Именно из-за этого факта я сейчас тихо сижу и вслушиваюсь в посторонние звуки. И ловушки нет, это очевидно. Что ж, начнем?
Как только седоки настигли заветного места, я резко обрубил натянутую веревку. Она тянулась прямо от меня и вверх, к большому полену, что висело над дорогой. Этим действием я осуществил ключевую операцию – мой труд, на который я потратил минут двадцать, свалился прямо на нашего рыцаря. К сожалению, полено ударило по голове скакуна и не задело всадника. Животное даже не успело сообразить ничего, как погрузилось в вечный сон. Рыцарь, ошеломленный, грохнулся на землю.
Я вынул из кожаных ножен-чехла на плече метательный кинжал, размером с кисть, и швырнул его в оруженосца. Тот завопил от боли, «поймав» орудие в правое легкое.
- Кто ты?! Что тебе нужно?! – взревел воин.
Латы были массивными, он тщетно пытался встать, да и конь придавил ему правую ногу.
Я краем глаза приметил разлитую вокруг места падения полена смолу, чиркнул заранее приготовленную серу о полотно перчатки и швырнул загоревшуюся массу в лужу. Та вспыхнула и пошла дорожкой вокруг меня и латника.
- Ты маг?! – челюсть от удивления отвисла.
«Я не волшебник, я только учусь», - подумал было я.
Но все же, я в который раз замечаю, какую огромную роль играет в психологии людей этот спектакль, особенно в экстремальных ситуациях. Увидев перед собой опасность, человек впадает в шок, и его главной заботой становится лишь одно дело – смыться или уничтожить угрозу. Но в братстве научили меня, что даже самый смелый и искусный воин, попав в западню, способен отвлечься от этой мысли. А вот как отвлечься – это уже зависит от жертвы. Я решил устраивать подобные представления. Мой дебют был в порту, когда заказ поступил на одного трактирщика. Он слишком много говорил. Да, он сливал информацию и братству, но так же он сливал ее и другим личностям, который не желали нам добра и благополучия.
В тот вечер я долго работал над созданием щупальцев из ткани, всего трех, но каких. Огромных! И когда он собрался идти домой, закрыв свой трактир, я заманил его в этот переулок. Портовый квартал бывает опасен по вечерам, но ему было все равно, так что проблем с наживкой не было. И как только он зашел в этот переулок, он оказался в моей власти. Прошептав пару фраз хриплым таинственным голосом, я вернул все его воспоминания о его моряцком прошлом на передний план его мыслей. Поиграв с тенями и разливанием воды, я ввел его в панику, и когда он был готов улепетывать, я спустил с карнизов домов три щупальца. Этот старый моряк грохнулся на землю и принялся плакать. Он ревел и выкрикивал сквозь хлюпанье имена всех своих погибших товарищей-моряков, угодивших в бездну морскую. Моя работа была сделана. Он был мой, этот огромный сильный плачущий ребенок со шпагой и стилетом на поясе. Я спрыгнул со своей позиции «дирижера» на крыше, вынул все оружие из его амуниции, узнал имена тех, кому он сливал информацию, и заколол его же стилетом.
Думаю, пора заканчивать, иначе я окончательно свалюсь. Два дня без сна дают о себе знать и мыслями, и поведением.
Я обнажил короткий меч, ножны которого покоились на поясном ремне, сзади, в горизонтальном положении.
- Не убивай меня! Я все скажу! – взмолился рыцарь, смотря на сужающийся круг пламени.
- У тебя мало времени. Говори, где депеша от вашей головы? Кто поставляет наемников к вам в лагерь и сколько у вас боевых единиц сейчас? – отчеканил я холодным, негромким голосом.
- Наемников… их поставляет наш сторож. А про единицы и депешу мне ничего не известно!
- Еще раз повторяю, где депеша? – вновь отчеканил я, смотря ему в глаза.
- Я.. я не знаю!.. – воскликнул человек. – Вытащите меня отсюда, пожалуйста!
Я лишь убрал свой меч в ножны и достал стилет из высокого кожаного сапога.
- Нет! Не убивай меня! Я кавалер Ордена Черной Розы! – воскликнул вновь рыцарь. Как ни странно, эти слова меня позабавили. Властные люди всегда пытаются решить проблемы, прибегая к привилегиям своего чина. Особенно, когда они обречены.
- Я не спорю… - слетело у меня с губ, и тут же протолкнул тонкую сталь в ухо рыцарю.
Не долго думая, я метнулся к подсумку на скакуне рыцаря. Там было куча бумаг и некая шкатулка, размером с два кулака. Все это я сложил в свой набедренный подсумок и тут же, выпрыгнув из кольца потухающего огня, пустился прочь, стараясь не оставлять заметных следов. Силы заметно покидали меня. Я долго бежал, пока на лес не опустились сумерки.
В темноте глаза уловили черное пятно. Судя по всему, это была пещера. Я решил остановиться там на ночлег. Отломав длинную ветку, я прошел вглубь пещеры. Она была не такой уж и длинной. Постучав по стенам, я услышал беспрепятственное эхо от сводов и звуки ночного леса снаружи. Пещера была свободна. Я скинул сумку с бедра, отстегнув ремешки на ремне и на ноге, кинул ее к камню, и, используя как подушку, лег. Сил было и впрямь мало, поэтому я очень быстро «провалился» в сон.