No replies to this topic

[pautinka2]

 

  

 

   Таверна "Гордость льва" находится  в Златоземье и является важнейшей таверной Элвинского леса. Окрестности ее привлекают дуэлянтов, гурманы приезжают на пикники из Штормграда целыми компаниями. "Гордость льва" возможно, самая оживленная из тех заведений, что располагаются вне столицы. "Наш девиз – отдых и покой для всех уставших и продрогших" – часто повторяет ее хозяин, трактирщик Фарли. День выдался на удивление погожим, хотя в Златоземье чаще идут дожди, чем в любой другой область Эльвинского леса.   В таверне  возле пылающего камина, удобно расположившись на деревянных стульях, сидели два приятеля и, попивая вино, вели неторопливый разговор. Встреча вышла внезапной, давно не виделись и ради  душевного разговора Билл Нилз решил задержаться с возвращением в аббатство.

 

   Билл Нилз потянулся за бутылкой и,  взяв ее, налил себе в третий раз, на палец больше, чем в первый и второй раз. Он сидел со своим приятелем Джорданом  Свинти  в трактире  "Гордость льва" и не спеша попивал слабый алкогольный напиток, самый прохладительный из всех напитков.   Вчера он доставил партию вина из аббатства в трактир и немного задержался, встретив старого приятеля.  Рядом крутилась малышка лет девяти, приемная дочь  Нилза. Напросилась давеча в Голдшир, ну, никак не удалось отговорить.  Девчонка своенравная и непоседливая, мать не слушается ни капельки. Ей бы все  в войнушку играть с ребятами, да мечем махать. Вот недавно прикупил ей отец приличный меч, совсем настоящий,  только размером невелик; так она всех пацанов замучила,  командуя ими,  - то  устраивая экспедиции в шахту, то отряжала в длительные походы на виноградник, иной раз и на волков отправлялись охотиться, да вовремя стражники ловили непоседу с ее отрядом "мстителей". Куда им самим против стаи зверей, загрызут, поди, и косточек не останется. 
Даже сейчас  в трактире не расстается со своим оружием -  мечем. Тыча им в ножку стола, словно сражаясь с врагом. Враг явно не меньше дракона, фантазией Свет девочку не обделил.
 

Скрытый текст

Джордан с небольшим удивлением рассматривал малую воительницу, приметив, что из темных вьющихся волос выглядывают острые ушки, словно ушки олененка. Да и Билл и его супруга  не имели таких волос; Билл светлый шатен, Сэлли и совсем блондинка.
- Ты ведь  хорошо помнишь, Джордан, мою жену  Сэлли в молодости?   Она всегда была такая самостоятельная. – Заметив интерес  к девочке в глазах приятеля, завел разговор  Билл.
- Я-то? – ухмыльнулся Джордан, с хмельной обидчивостью. – Ах ты, старый мошенник! Помню ли я ее? Еще бы не помнить, все ребята знали, что она гордячка и к ней нужен особый подход. Попробуй с поцелуем подойти, в раз в нос получишь или еще что  отобьет. А когда ты с ней встречаться начал, никто уже и не поглядывал в ее сторону. Честное слово!
- Я встречался с ней  в той рощице, что позади конюшен, тихое местечко и кусты жасмины  так разрослись, что прохожим не видно ничего.  Отец ее был против наших встреч, не нравился я ему. Молодой парень, торговец вином и  фруктами,  - видимо метил ей мужа богатого  привадить.

- Мы знали об этом, – пробормотал  Свинти,  - Вот только всегда были на вашей стороне. Все мы были за вас.

- В одну из моих отлучек Сэлли сильно захворала и совсем уже лежала, словно при смерти. Я как прибыл в аббатство так сразу и направился к ней, не обращая внимания на гневные взгляды ее отца.  Сэлли находилась в постели, Но, не смотря на то, что ее била дрожь и капли пота выступили на лбу, она меня признала, улыбнулась и, наши пальцы переплелись. Я сел возле нее на стул как был грязный  в дорожном доспехе, в кожаных штанах, куртке, сбросил шляпу на  колени. 
- Я все ждала тебя, мне, казалось, что я слышу стук колес подъехавшей телеги, ржание твоего коня. Я была уверена, что дождусь тебя, не могла умереть не увидав.- Шептала Сэлли. Пот орошал ее чело и, губы объятые горячкой  потрескались, говорить ей было тяжело. Из груди с тяжелым хрипом вырывался воздух, она умолкала и снова обращалась ко мне. В глазах ее горела надежда и любовь ко мне, словно я мог спасти ей жизнь. Любовь и надежда! 
- Мне больно было видеть в каком она состоянии, видеть ее умирающей. В комнате с нами находился брат Самуэль, попивающий вино и читавший фолиант. Не его дело присматривать за больной, но по просьбе отца, паладин заглянул на пару минут к страждущей, да и задержался. Состояние девушки было тяжелым. Спустя минут пять Сэлли заснула, казалось, что ее дыхание стало ровнее и, грудь уже не сипела  всеми свистами.  Самуэль  потрогал ее лоб и  сообщил мне добрую новость, - Сэлли будет жить, сон лучшее лекарство для нее сейчас.
- Я отправился к ее отцу. И тут все сладилось, старый Вильямс дал свое согласие на  мой брак со своей дочерью.  Церемония бракосочетания состоялась уже после выздоровления моей невесты. Мы были счастливы. Да, вот, случилась одна напасть. Сэлли не могла иметь детей. Это ее очень беспокоило, и расстраивало.

  Билл подозвал девчушку к себе и прижал ее головку к своей груди, погладил нежно. Заставил ее сесть за стол и начать завтракать; дорога в аббатство еще была впереди и, Биллу не хотелось, чтоб малая была голодна. А еще требовалось загрузить пару мешков добротного зерна, соли, керосину, так по мелочи всякого добра. Девочка, пристроившись на стуле, быстренько спрятала в небольшие ножны свой меч и  принялась жевать кекс, что для нее и был заказан. Билл любил свою малышку  всем сердцем и часто баловал, терпел ее проказы и выходки.

- Вот тогда мы и решили, что у нас никогда не будет детей. Да Святой Свет рассудил по- своему.  В одно  летнее утро я направился к  цветущим кустам жасмина, тем самым, что  часто скрывали нас с Сэлли от нескромных взглядов прохожих, хотел нарвать букет для жены.   Она обожала аромат жасмина. С ним у нас связаны многие счастливые минуты. Да вместо букета,- Билл улыбнулся ласково, при этом взглянув на сидевшую рядом дочь, - принес вот этот "подарочек".  Прямо в кустах под цветущими ветвями стояла корзинка, прикрытая батистовой косынкой.  И лежала малышка, от роду месяца три.  Она не плакала, была сыта и смотрела на жука, что кружился у нее над головкой, жужжал громко и никак не мог выбраться из паутины, сплетенной  проворой пауком.  Темные  кудряшки обрамляли ее личико, подчеркивая его бледность, зелено-голубые глаза были раскрыты,  в них просвечивало любопытство, что-то лепетала, пуская пузыри.  Оглянувшись по сторонам, в поисках матери, я никого не приметил, поэтому решил, что дитя бросили. Подхватив корзинку, быстро побежал домой, стараясь в тоже время не потревожить кроху. Дома, развернув пеленки, кстати, они были очень дорогие, а не просто  куски холста, мы обнаружили записку.
 

Милостивые господа!

Взываю к вашему сердцу! Дитя это плод большой любви,… но обстоятельства ополчились против ее матери. Мне приходится уйти из города и оставить малышку на ваше попечение. Вы можете сдать ее в приют, у меня просто не хватило на это решимости. Или удочерить ее… Я вряд ли стану претендовать на нее в будущем. Зовут девочку Кейласью.  Да, хранит вас, Святой Свет!

  На шейке у ребенка мы обнаружили старинный медальон, с изображением дракона, раскрыв его, увидели портрет темноволосого мужчины и локон волос. Поиски сбежавшей матери не дали результатов, хотя объявлялось по всем трактирам и вывешивались объявление на досках с приказами. Самое интересное оказалось то, что малышка была ушастиком, полу эльфийкой. Спустя три месяца мы с Сэлли удочерили ребенка, сходив в канцелярию Штормграда и выправив все документы.  Сэлли была счастлива как никогда, у нее появилась дочь, да, и мне нравилось чувствовать себя отцом. Назвали ее Сьюзен, хотя позже все стали прозывать ее Кудряшкой. Скоро ей исполнится  девять лет. – Закончил свой рассказ Билл.

 

  Кудряшка, прожевав кекс, с нетерпением поглядывала на отца, вот его она слушалась почти всегда.  – Па, можно мне уже на улицу пойти? Там мальчишки воюют без меня! – Словно не в силах дальше сидеть на одном месте,  спрыгнула со стула и притопнула ногой. – Я уже все съела, стряхнула крошки с шерстяного платья, заодно вытерла и руки.

   Жизнь в аббатстве текла своим чередом, приходили и уходили паломники. Совершались службы во славу Святому Свету, обучались ученики и отправлялись в долгий путь по дорогам жизни. Рядом с ними подрастала малышка  с острыми  ушками, училась сначала говорить, потом бегать и знакомилась с приятелями, в основном мальчиками. Те как-то терпимее относились к необычной девочке. Женская половина с их куклами, нарядами,  маленькими сплетнями  всерьез не принимала Сью в свое общество. Ее миленькое личико и длинные ушки нервировали, раздражали девчат.  Тот, кто чем-то отличается от других  – выкидывается из женского общества, таков закон природы. 

Скрытый текст

Сью росла необычным ребенком, кровь эльфийки или эльфа, давала себя знать. Училась примерно, впитывая в себя знания как промокашка, старалась  не огорчать отца и, конечно, мать. Но вот не огорчать ей вряд ли удавалось. Природные способности к волшебству порой подставляли ее, то сарай загорится и попробуй, объясни, что это она не хотела и совсем не ее вина, что огненный шар взорвался в ее руках. Да,  Сью умела создавать огненные шары.  Это случилось не так давно, просто малая была одна и… сидела в сарае, полном напиленных дров и всяких корзин из-под винограда. Пряталась от неприятностей, пару минут назад повздорила с дочкой священника и сами понимаете, победила в схватке. Та сбежала с растрепанными волосами, размазывая кровь и слезы по  щекам,  пообещав привести отца и грозя расправой.
Сью пришлось скрыться в сарае, спрятавшись за поленницей дров, переживала. 
 
Смотрела на кучку сухих веток, что были приготовлены для растопки, и чувствовала, словно ее ладошки остывают, взглянула на руки, все в порядке, как всегда они были обычными. Но какой-то зуд начинал тревожить, чувственность кожи притупилась.  Между ладонями проскочила малюсенькая искра и словно попыталась вырваться из пространства, Сью обняла ее своими пальцами. Огонек заплясал, зашевелился как живой зверек и стал сворачиваться в шарик не больше горошины из стручка, что недавно перебирала  девочка на кухне в аббатстве.  Играясь с огнем, Сью удерживала этот  небольшой шар, пламя не хотело подчиняться и разрасталось все больше и больше, в какой-то миг, ладони почувствовали жар, нет, их не обожгло, а просто  стало слишком горячо, чтоб и дальше удерживать огненный мячик и девочка оттолкнула пламя от себя.  Шар, отброшенный в сторону, проплыл по  помещению и врезался в кучку сушняка, приготовленного для растопки.

Взвилось вверх серо-черное облачко дыма, и внезапно запылали сухие ветки.  Мгновение,  другое... и вот уже показался  первый язычок пламени, за ним второй, третий.  Огонь весело затрещал и неведомо как, но моментально  охватил поленницу и принялся лизать двери, дым взвился  ввысь.  Сью закашлялась, по  ее лбу щедро тек пот, оставляя грязно-черные разводы на покрытом пылью, копотью лице. Она тяжело, прерывисто дышала.  Кудряшка  испугалась, что сейчас займется весь сарай  и ей влетит по первое число. Она вновь вытянула руку, пальцы сжала в кулак. Наставила его на сотворенный огонь - и напряглась. Лицо свело судорогой. Словно уговаривая огонь, шептала  слова, что сами собой возникали в ее сознании. Вновь и вновь повторяя их как молитву.  Языки  пламени задрожали и исчезли, угли зло зашипели, окутались паром, словно бы кто-то плеснул на них водой.  То, что сейчас случилось, придало уверенности малышке, она  вдруг почувствовала себя  в силах укротить пламя... И еще одно пришло ей в голову, что опасно творить огонь в закрытом помещении, можно самой ненароком сгореть. 

   Дверь сараюшки приоткрылась и, принюхиваясь, присматриваясь, в нее  протиснулся тот самый священник, дочь которого так неосторожно отлупила Сью. Девчонка выглядывала из-за спины отца и, корчила рожицы, довольная, что сумела донести на свою обидчицу. Конечно, никто не поверил в объяснение Сью про искры, пламя и …то, что оно само так случилось. Пришлось провести пару часов  стоя  на коленях на горохе, и еще  после этого прочитать, пять молитв из толстого фолианта, тяжелого,  огромного, закованного в медь. Вот уж радовалась ее недавно отлупленная "подружка", даже заглядывала в библиотеку, где Сью старательно высунув язык, переписывала эти молитвы.

   Еще  одним умением обладала девочка, в минуту большой опасности, словно сам собой появлялся ее двойник, морок, призрак, как хотите, называйте, но он был точной копией Кудряшки. Совсем – совсем, как и Сью с такими же растрепанными, непослушными вихрами,  и милой невинной мордашкой. Появление морока, давало возможность малой убежать, спрятаться в минуту опасности, но требовало много сил и энергии. Об этом помощнике Сью тоже узнала абсолютно случайно. В одну из прогулок по лесу, где она оказалась в компании своих приятелей мальчишек из аббатства, просто отправились пограбить птичьи гнезда, набрать яиц, на них из малинника выскочила медведица. Все бы ничего, да с ней были ее медвежата, два милых детеныша. А мать – медведица, всегда отчаянно бросается на тех, кто рядом с ее малышами. Мальчишкам удалось быстро сбежать, а Сью забралась  в самую чащу кустов, в поисках самых сладких ягод, застряла, зацепившись юбкой за ветку. Медведица приближалась, рыча  и, вот  еще миг и тяжелая когтистая лапа достанет Сью,…  убежать уже было невозможно. 
 
 Кудряшка закрыла глаза и представила, что ее нет, и все тут, вместо нее стоит совсем другая девочка.  Медведица, зарычав, проламываясь сквозь кусты, потопала совсем в другую сторону от девочки. Медвежата, резвясь, побежали следом. Видя, что опасность обошла ее стороной, Сью приоткрыла глаза и успела заметить только  вдали фигурку весьма похожую на нее, та мчалась со всех ног в сторону реки и, войдя в воду, пропала без следа. Сью обессилено опустилась на траву, ноги отказывались ее держать. Там и уснула,  лежала пока ее не нашли взрослые, прибежавшие на призыв о помощи, приятели домчались до аббатства и подняли тревогу. Они видели, как Кудряшка мчалась к воде, а за ней неслась медведица.

Лирия смотрела в пламя костра, словно прощалась со своим прошлым и пыталась вспомнить все, что происходило в ее жизни. Лирия не знала, что она делает в этом лагере орков, но письмо пришло от Тариса и, она просто поджидала его, сидя у костра
Мирандель говорит: - Я хочу принести жертву... Что для этого нужно?..
Лирия смотрела на бумагу в руке и чувствовала, как боль разрывает ее сердце. Тариса все не было и не было. Барабаны троллей звучали так нудно и отвратительно. Хотелось встать и заткнуть их паршивые глотки.
Лирия  чувствовала ненависть к этой расе, впитанная с молоком матери. Всегда ненавидела троллей, варваров, дикарей.  Всегда ли? Вспомнила двух приятелей, Калтунга и Гулдуша.
Мирандель говорит: - Кого нужно приносить в жертву?
Мирандель кричит: - Эй ты, босячка! 
Ашангу говорит: - Хэй, эльфаска, - Ашангу вновь расплылся в довольной лыбе, когда увидел очередное мясо, но, сейчас он подходил, конечно же, не для этого, вот,  спустя пару мгновений он пальцем провёл по своему клыку, торчащему из морды, и когда услышал слова от Миры, зарядил ей кулаком прямо в темечко, - Заткнись! Эльфаска-фон.

 

Скрытый текст

Лирия с усмешкой взглянула на проходимку, что предав свой народ, примкнула к троллям. Не удостоив ее ответом. Ей не позволяла ее честь, знаться с подобными существами.

 

Камо говорит: - Ашангу. Не трогай ее и не мешай. Встань возле меня и смотри...
Мирандель бахнулась на песок, от потери сознания.
Лирия отвернулась от толпы троллей и сидя на бревне, пристально смотрела в ворота. Что ей может угрожать в лагере орды. Она сама ордынка, а эти дикари, пусть смотрят на цивилизованную эльфийку, с нее не убавится.
Камо говорит: - Ну, надо же, как не гутта, - клык присел рядом с эльфаской, повернул ее на спину и начал бить ей пощечины, пытаясь таким образом разбудить.
Мирандель говорит: - Ааа?..
Лирия почесала ушко, размышляя, куда же пропала Талири и ее брат, долго ждать не могла. Дома дочь осталась одна и матери с ней морока, отпросилась на денек.
Ашангу говорит: - Хэй эльфаска, - Ашангу кроме своего родного Зандали других языков не знал, и поэтому говорил на нём, и присев возле эльфийки с задумчивой рожей смотрел на неё, и вот его пальцы потянулись к её голове и, ухватившись за подбородок, начали крутить голову в разные стороны, нет, он не ломал ей шею, а просто изучал так, и, повернувшись к Камо, сказал, - Скажи ей, что нам нужна её помощь.

Лирия вернулась в лагерь. Тариса все не было и не было. Сердце наполнялось тревогой за друга, неужели случилось еще одно несчастье. – Рука, крепко сжимавшая клинок, расслабилась и потянулась ушку. - Так легче думалось!  Эта глупая детская привычка сохранилась у нее и в столь почтенном возрасте. Лирия улыбнулась. 
Леди Лирия, жена Лорда Сефирота, прожила долгую жизнь, полную опасностей и приключений. Вспомнилось, как попала впервые в лагерь орков под Оргриммаром, долгая дорога до него через Азерот и встречи, встречи. В лагере, служила кухаркой, кормила зеленокожих, клыкастых мясом ящеров, похлебками. На отсутствие аппетита не жаловались, еще и помогали малой, по хозяйству. 

Иногда приходилось участвовать  в стычках с  врагами силититами, которые размножились на территории Калимдора, и распространились до лагеря. Насекомоподобные существа, как стая саранчи, вырвавшаяся из своего королевства, нападали  на поселения орков. Но посланная Орденом Кровавых рыцарей, она исправно выполняла свой долг перед своим народом, приживалась, входила в доверие к местным. Ребенку всегда легче вызвать сочувствие, легче адаптироваться к окружающей среде, новым обстоятельствам и союзникам, которые смотрят на синдорай с подозрением.
Первая встреча  с орками была довольно холодной. Вождь орков, находящийся в лагере, приказал выбросить Лири на ночь за ворота,  проверяя, сможет ли девочка просуществовать в Степи сама хотя бы одну ночь.  Пусть докажет на что она способна, возиться с ней никто не собирается. Выживет – вернется! Тогда и решат, нужно ли возиться с эльфийкой просящей у них приют.

Девочка с острыми ушками, огромными зелеными глазищами и курносым носиком,  - смотрела умоляюще, но не на вождя орков, а на приведшего ее тролля. Берсерк Калтунг, нашел малую, спящей под кустом в степи, когда охотился на тигра. Дорога вела в Оргриммар и  прихватив ее как забавную зверюшку, приволок в лагерь. Доставил в лагерь и сейчас испытывал к зверьку чувство собственника, вроде как охранял ее. Но с вождем спорить из-за такой малости не собирался. Лирия стояла, прижимая к груди кролика, ушастую зверушку, нервно  поводящего ушами. В лагере  просто  бродили волки, грозные звери, прирученные, но для кролика, явно опасные. Жаль ушастика, он тогда попал в их пасть, зазевалась Лирия и лишилась своего спутника, что нашла в Златоземье.
Вождь тыкнул пальцем в сторону игрушки Лири и приказал выставить обоих за ворота. Усмехнувшись, добавил, - Выживешь, возьму тебя куховаркой, мои бойцы поесть любят, а вот готовить, желания у них нет, да и не когда. Каждый воин важен.  – И больше не обращая внимания на девочку, отправился по своим делам, куда более важным, чем ушастая эльфа. Калтунг подталкивая эльфу в спину, вывел ее за ворота, и отвел в горы, подальше от лагеря. Впрочем, сунув кусок лепешки, видимо вспомнил себя и брата  в 6 лет, что-то в душе шевельнулось. Что-то ей пытался сказать на  зендали, потом на оркском,  - Иди в горы, там и пересидишь.  Ждем тебя завтра. - Но махнув рукой, на бестолковую, вернулся в лагерь. 

Прижимая к груди кролика, Лирия смотрела вслед этому странному троллю. Направилась  по дороге прочь, искать местечко для ночевки.  Улыбаясь краешком губ, - Ночь в степи ее не пугала. Хоть степь и жила своей беспокойной, дикой жизнью: рычали где-то львы, деля добычу, хохотали гиены, кроколиски в реке прячась так, что выглядывали только их глаза, поджидали зазевавшихся газелей, приходящих на водопой. Степь жила, громко заявляя о себе. Солнце еще было в зените и день в полном разгаре. Лирия отыскала небольшую поляну, тихое местечко под деревом, закрытое от взоров кустами и удобно расположилась, грызя черствую лепешку. Ее брат Литарий, следопыт – охотник, как все считали, не от мира сего, научил сестру выживанию в лесу. Жить в лесу она привыкла, так почему не выжить всего одну ночь в степи. 

Ночь прошла относительно спокойно.
Утро.… А вот тут ее ждали неприятности. Лагерь был окружен силитидами, напали жуки. Еще не достигнув территории лагеря орков, она увидела разгоравшуюся битву, ордынцы были готовы принять бой. Тролль Калтунк, ее новый сумасшедший, как она считала, знакомый, заметил эльфу и сумел провести за стены на смотровую башню, в безопасное место. Стены крепости в тот момент являлись самым удачным местом для ее нахождения. И Калтунк теперь имел полное право распоряжаться своей пленницей. Она выдержала испытание, вождь возьмет ее в прислуги на кухню. Общаясь с орками, Калтунк и Гулдуш немного отошли от своих первобытных ритуалов, стали мягче, цивилизованнее. Может поэтому Калтунк и пощадил ушастую.

Битва обрушилась внезапно, была страшной: количество насекомых все прибывало и прибывало. Как стаи саранчи они появлялись перед орками и вступали в бой, конца и края этому не было видно.  Силитиды лезли со всех сторон, они были буквально всюду. Кровь проливалась день и ночь, с рассветом, в конце концов, волны насекомых удалось остановить и вновь откинуть подальше в степи. Многие погибли, немного осталось в живых  воинов орков. Лирия помнит, как отчаянно храбро сражались орки и два брата тролля, что позже стали ее учителями и можно добавить, приятелями, как это не удивительно. Калтунк и Гулдуш, два закадычных брата, смертельный дуэт для врагов.  Братья как истинные тролли, славились талантами разведчиков и лазутчиков, к их мнению прислушивались и уважали, считались с ним.
Победа досталась ордынцам большой ценной, жертв было много. Лирия вместе с выжившими орками, а их было очень и очень мало, хоронила погибших, помогая, как могла. На холме, возле реки выкопали могилы. На вершине обдуваемой ветром, чтоб духи предков могли навещать павших.  Там  всех и захоронили. А затем возложили камни, чтоб зверье не потревожило сон героев.  Помощь подошла  не сразу, опасность нападения продолжала существовать.

Лирию приняли в лагерь. Вручили котел, нож, …отправили на кухню. Девочка многое умела и вскоре прослыла лучшим поваром Калимдора. 
Вспоминая все это пожилая эльфийка улыбалась. – Молодость прекрасное время, а детство счастливое, не скажешь, что беззаботное ей досталось, но все равно: детство – это детство. Там в орде она и изучила  языки орков и троллей. В детские годы ученье дается легко, память не забита событиями. Словно глоток воздуха вздохнуть, не составляет труда и запомнить.
К малой ушастой относились с симпатией, а ее похлебку из ящера – кнутохвоста считали шедевром кулинарного искусства.
Вспомнилась еще одна встреча с троллькой Рэсс – фон, рыжеволосой троллькой, и ее серебристо-серым волком, огромного размера, – вот только забыла, как его звали. Вроде Кшесс или как-то по-другому? А ведь именно она с волком,  спасала Рэсс, вынося ту с поля боя, раненную и отравленную испарениями чумы.  Хорошо помощь пришла со стороны, удалось сохранить жизнь ей. 
Лирия отвела взгляд от костра и посмотрела в сторону кузни, там дымился костер и, что-то варили тролли, принятые в этот лагерь орков, раздавался бой барабанов и, слышались крики и громкая речь. Не особо прислушиваясь, различила отдельные фразы. Зулджин поучала своих соплеменников.

Как эльфа, что была дружна с двумя братьями Калтунком и Гулдушем и, с Рэсс – фон, она не испытывала жгучей ненависти, присущей ее народу к этой расе. Просто любопытство и чуть пренебрежения к дикарям, этого избежать не удалось и ей, особенно в последние годы, что она провела в Луносвете.
Да и к людям у нее не было жгучей неприязни. Но это отдельная история: одна сердобольная эльфийка уговорила своего супруга, удочерить приблуду. Став дочерью человека, паладина, несущего учения Святого Света и, защищающего свой народ от Плети, Лирия и сама многое познала, научилась от приемного отца.
Видимо на подобное и рассчитывали  в Ордене Кровавых рыцарей. К ребенку все отнесутся лояльно и сама она, вырастая в столь необычной обстановке, станет достойным дипломатом и  умеющим понять  и орков и троллей, и даже людей.

От нечего делать, ждать и догонять хуже некуда, Лирия наблюдала ссору тролля с эльфийкой, что за девушка, она не знала, но что-то подсказывало, что та точно спелась с клыкастыми. Смотрела с презрением, хотя  презрение светской львицы смешивалось с интересом малышки Лири, той самой малышки, отправленной в орду в детстве. За что тролль ударил эльфийку? Не поняла совсем, ну обратилась эта глупая к ней грубо, назвала изгойка ее босячкой,  так это в порядке вещей у троллей. И что за крики о помощи, зачем я потребовалась этому клыкастому. Сам бы сказал, я и так все понимаю. Спокойно и равнодушно смотрела на подошедшего тролля. Тот коснулся своей трехпальцевой лапой ее лица и  и стал рассматривать, словно слепой, поворачивая ей голову в разные стороны. Запах от его тела, был отвратительным для ноздрей женщины. Она отвернулась и плюнула на землю слюну. – Дикарь – подумала высокомерно, но, не вступая с ним в ссору. Просто оттолкнула его лапы, встала и направилась в сторону ворот.

Словно крылья черного ворона коснулись ее сердца, на душе было совсем, не спокойно, хотя по ее виду этого нельзя было заметить. – Где же пропал Тарис? – Письмо, присланное с нарочным, было наполнено тревогой, неясностью, полным чувств, но не фактов. Просьба скорее прибыть в лагерь Гром'Гол и все.  Требовалась помощь, какая не сказано.
Ждать было в тягость и, Лирия решила пройтись по лагерю, оставив сумку с вещами возле костра. Поболтала с учителем кулинарии, у них было о чем поговорить, два классных специалиста всегда найдут  тему для разговора. Затем подошла к продавцу еды.
Снова к ней пристала эльфийка, бормоча одно и то же. - Идем, идем, хватала за край плащ, тянула за ворота. Отмахнувшись с презрением от нее, купила  молока и вишневый пирог, ничего больше вкусного не присмотрела.  Села возле небольшого котла около торговца и с аппетитом, вызванным долгой дорогой поела, стряхнув крошки с одежды прямо на землю.
Эльфа все еще стояла у ворот, словно поджидая, охотилась, создавалось такое впечатление.
Тревожась о Тарисе, хотя и чего о нем волноваться, сам придет и все прояснится, расскажет, что случилось с Талири. Бывалые охотники прожили тут  более десяти лет, знали все тропы, часто посещали лагерь орков, стали как свои.  Кто бы беспокоился, но мысль – Что стало с Талири, занозой сидела в сердце.

Лирия не спеша миновала ворота, бросив взгляд на часовых, направилась к реке: громко ревел водопад, забивая звук барабанов троллей. Остановилась, спиной почувствовав приближение странной эльфы. Оглянулась. Презренная может, собралась просить камень скверны, манны ей не хватает в этих землях. Так эти камни у нее в сумке у костра остались. Кинжал в руке насторожил, но не испугал Лирию. Давно прошло то время, когда юная эльфа боялась оружия в руках противника. Достигнув совершеннолетия, пройдя обучение в Ордене, была принята как полноправный его член. Как давно это было, морщины по лицу паутинкой успели покрыться и дочь – ее солнышко,   живет на свете. Улыбнулась снисходительно. 

И вмиг глаза ее вспыхнули радостью, лицо словно помолодело и осветилось. По лесной дороге скакал всадник – Тарис. Но кого это он вез впереди себя?
Маленькая ушастая, темноволосая девочка сидела впереди всадника, в седле как заправский наездник, крутила головой во все стороны и щебетала на всеобщем.  Откуда кроха?
И оттолкнув рукой, стоявшую на ее пути эльфу, Лирия побежала навстречу с Тарисом.
- Знакомься, Лири, это Кейласью.
- А это Леди Лирия.
Представил  Тарис друг другу эльфиек, сняв с седла малышку.
- Я все расскажу тебе позже, пошли в лагерь, тут не место для беседы, настороженно оглянулся на эльфийку, стоявшую у водопада, - она с тобой? Нет? Тогда пошли, - взял девочку за руку и направился в лагерь мимо часовых, приветливо по-приятельски кивнув Зухрану, что сегодня шагал у ворот.

Эльфы расположились у костра. Малышке было все интересно, ее не напугали чужаки: зеленые орки и клыкастые тролли. Детство не знает боязни смерти. И получив порцию сладостей от Лири, она отправилась бродить по лагерю, держа в руке пакетик с сухофруктами: изюм, урюк, чернослив и дробленые орешки. Доставая по ягоде, весело хрумкала, приближаясь к занятным по ее мнению, раздетым, увешенным ожерельями, браслетами существам. Один громила особенно привлек ее внимание, поэтому она подошла поближе и уставилась своими зелено – голубыми глазищами на его медальон. Он ей нравился. На ладошке протягивая несколько черносливин, а другой рукой тыкнула пальчиком в него. – Давай меняться? Дашь мне? Он теплый и,…не понимая, почему ее так привлекает этот предмет, не смогла закончить свою мысль. – Дай! – Рука с ягодами уже была возле носа тролля, и он мог почувствовать их аромат, такой сладкий и слегка копченый. Аромат сухих фруктов. Ребенок предлагал обмен.

Лирия настороженно следила взглядом за действиями девочки, а вернее за реакцией тролля. Выставила руку вперед в сторону того, чтоб в случае опасности прикрыть ребенка. Тарис приподнялся с бревна, поспешно поднял лук, до того лежавший на земле, стрела вынута из колчана и готова к полету. В этот миг почувствовал на своем плече тяжелую руку. 
- Тарис, тут нельзя убивать! – Зухран стоял за спиной эльфа, хмуро смотря в глаза. – Это наш лагерь и наши законы! Ты гость у нас, они тоже.  Девчонка под нашей защитой,  позови ее. У меня есть к тебе разговор, касающийся  сестры. Сменюсь с дежурства, поговорим. – Сдержанно сказал, постучал по плечу, развернулся и отправился  на свой пост.
Малышка все еще тянула ладонь с угощением клыкастому воину. – Бери! – уговаривала на всеобщем, нетерпеливо притопывала ногами, торг был по ее мнению равный, горсть ягод и "Juju"(амулет силы). – А мне дай это. – Кудряшка знала толк в торге, ее отец Билл Нилз, был знатным торговцем, известным во многих землях Азерота. – Давай меняться? Ну?

 

- Это дочь Талири, - произнес Тарис, обращаясь к Лири, - и она дорога мне. Я увел ее у приемных родителей. Сложно было это сделать, поэтому я и задержался. В аббатстве просто невозможно было ее выловить, но непоседа бродила по окрестностям и там я ее забрал. Кровь охотницы,- улыбнулся ласково, глянув на дитя. – Своя кровь.

- Сью, Подойди ко мне! – Позвал ребенка и продолжил свое повествование.
- Мне предстоит еще… смерть Талири… Прошу, увези девочку в Луносвет к родным. Ты же знала, что Талири влюбилась…, я узнал об этом слишком поздно… - Словно переживая те времена и события, отрывисто говорил, - Родилась малышка, пришлось оставить ее в аббатстве. Так решила Талири… Жестоко? Да. Но это ее решение. Полу эльфу плохо примут у нас, грязная кровь. Ее удочерил торговец Нилз, я узнавал. Приличная семья и обеспеченная. Мы иногда издали наблюдали за ребенком. Поэтому Талири никак не хотела вернуться домой, говоря об охоте, подразумевала, что сердце ее здесь.  Теперь, когда Талири мертва, я принял решение, забрать девочку…
Малая вопросительно смотрела на тролля – какой же он медлительный, не понимает своей выгоды, это же так просто – фрукты вкусные!