Posted 01 May 2013 - 15:06 pm
Знак Огня. Овладевание пламенем.
Азгариэл поднимался медленными шагами в башню, опираясь на свою палку. Тело старика, изуродованное шрамами в виде рисунка, прикрывала обычная тряпичная мантия, а голову с пролысиной - капюшон. Маг дошел до башни и на некоторое время остановился, чтоб отдышаться. Нужно было перевести дух. Пиромант обернулся назад и окинул взглядом бескрайние просторы расстелившейся пустынной земли дренора: вспышки огня и скверны порой озаряли эти холмистые поля, над которыми редко проглядывали парящие обломки полуострова. "Мрачные нынче дни настают, - подумал маг и повернулся обратно к башне. Войдя внутрь, он поймал несколько безразличных взглядов тамошних алхимиков и начертателей, да ступил не лестницу, ведущую к вершине. На верхних ярусах башни было безлюдно и это было только на руку магу: никто ему не помешает, никто не будет отвлекать и Азгариэл никого не покалечит, если что-то пойдет не так. Добравшись, в конце концов, до вершины, маг скинул холщовый плащ с капюшоном и аккуратно положил их на стул. Оставив трость рядом с одной из книжных полок, в первую очередь магу нужно было передохнуть не только физически, но и морально. Он уселся за стол в одном из кабинетов, достал книжку с полки, что стояла рядом, и приступил к чтению. Пролистывая страницы, иногда останавливаясь после прочтения, чтоб разглядеть картинки, маг вдруг захлопнул книгу и отложил в сторону. Он достал резец причудливой формы из небольшой сумки на поясе. "Где же он..." - маг полез в мешок, оставленный тут на днях. Он искал старый эфес двурушника, который он нашел на пути в Оплот Чести на пути славы. - А! Вот он! - тихо воскликнул Азгариэл и вынул сколотый с одной стороны эфес. Он был весьма грубых форм, но удобно сидел в руках мага. Пиромант положил его на стол перед собой и принялся вырезать на рукояти символы, напоминающие руны. В определенной последовательности маг аккуратно вытачивал их одну за другой, образуя из них рисунок. Каждая из рун была связана со следующей, создавалось впечатление, что они собой вместе представляли знак. Лишь маг закончил вытачивать руны, он достал кусок твердого парафина от свечи и поднес его к свече, что стояла рядом. Заполнив весь рисунок им, он принялся обматывать рукоять жестким бинтом. Ещё до конца не затвердевший парафин впитывался в бинты и скреплял их ещё больше. Закончив работу, маг оставил эфес на столе, в то время как сам принялся практиковать новые заклинания. Пиромант создал перед собой иллюзию своего противника. Столь же искусного, как и сам маг. В первую очередь маг планировал достичь пика концентрации, и наконец-таки, выяснить, как же эти татуировки на его теле могут повлиять на него. Этот знак давал полную невосприимчивость мага к огню, что давало ему некоторое преимущество. Азгариэл оградил себя недолговременным магическим барьером, чтобы отразить хотя бы часть атак противника. С вершины башни доносились вспышки и резкие, но негромкие взрывы. Удерживая барьер, маг старался выпустить пару простых огненных шаров в иллюзию, что было довольно не просто. На время произнесения этого заклинания барьер ослабевал ввиду слабой концентрации на том или ином заклинании. Опустив барьер, маг на какой-то момент парализовал противника, что дало возможность вызвать небольшой огненный столб, который маг мог поддерживать непродолжительное время. Максимально сконцентрировавшись на этом заклинании, маг почувствовал приятное жжение в ладонях и ступнях: его кисти и ступни, а затем руки, ноги и все тело охватил угольный покров, через трещины которого начали пробиваться языки пламени. Однако сам маг чувствовал лишь приятное тепло. Он ощущал, как его силы выросли в разы, и он мог поддерживать этот столп пламени ещё очень долгое время. Температура в этом чистилище росла, деревянный пол и потолок уже начали тлеть, в то время как сама иллюзия уже давно была разрушена. Но маг не стал останавливаться. Он направил ещё больше магической энергии в этот сгусток струящегося пламени, который вырос не только в размерах, но и в мощности. Взяв над собой контроль, в конце концов, маг остановился. Резкий хлопок сопроводил исчезновение столпа, а все деревянные конструкции в верхних ярусах башни тлели, по краям обуглившись. Однако эта обугленная оболочка все ещё не сходила с мага. Азгариэл взял со стола клинок, который в его руках тут же заискрился. Он выставил его перед собой, объяв рукоять двумя руками. Из эфеса начали струиться языки пламени которые в последствии приняли аккуратную правильную форму тяжелого двурушника, хотя сам по себе меч почти не имел веса. Маг начал размахивать им, нанося удары по воображаемому противнику. Каждый взмах меча сопровождался треском и гулом, присущим костру, на который дует легкий ветерок. После нескольких часов тренировок в таком облике маг почувствовал как его силы начинают его оставлять. Он тут же отложил пламенный эфес и остановился. Словно пыль, осыпалась раскаленная оболочка с мага, а сам он, тяжело дыша, направился к своему рабочему столу. Он достал из сумки, что стояла рядом со столиком, дневник, в котором и провел записи сегодняшних прошедших экспериментов. - Это... Это второе "я", которое я уже ношу в себе очень долго, порой оно вырывается наружу. Сегодняшняя тренировка дала этому подтверждение, - периодически макая перо в чернильницу, маг торопливо выводил на бумаге буквы, - я добился весьма необычного эффекта, сконцентрировавшись на одном заклинании. При чем, после этого я не чувствовал усталости или какого-либо негодования долгое время. - маг начал осматривать себя на предмет каких-либо интересных факторов, - на некоторых участках кожи и ещё не сошла эта... Оболочка, - Азгариэл не знал, как назвать "это", - края её кусков все ещё светятся огненно-оранжевым светом, и из-под неё вылетают порой мелкие угольки, - маг стряхнул этот осколок твердого угля, да протер лицо ладонью, словно о чем-то раздумывая. - Ещё клинок... Я нанес на эфес, найденный мною на тропе к Оплоту чести, знак Огня. Я думал, что он просто получится весьма привлекательным сувениром, но в руках моих он стал оружием, пламенным и разрушительным. Словно тяжелый двурушник. Но весил он столько же, сколько и просто эфес. - Маг аккуратно взял эфес меча и положил в сумку, чтобы никто не пытался стащить его. - Хочу заметить, что эта оболочка, напоминающая угольное напыление, грубое и искрящееся, придало мне больше магической энергии. Если без неё я мог лишь несколько минут поддерживать одно заклинание, к примеру, столп пламени, то под влиянием "этого" я мог поддерживать это заклинание гораздо большее время, и что удивительно, поддерживая его, я способен был увеличить его мощность: столп вырос в размерах и в теплоотдаче. Возможно такой эффект достигается про должной концентрации, а не при простом использовании заклинаний, которые не требуют особых затрат энергии. - маг вытер перо о тряпочку и вложил его в дневник, который, захлопнув, он положил обратно в сумку. - на сегодня достаточно, - проговорил он слегка охрипшим голосом и поднявшись со стула, взял свою трость, накрылся плащом и направился вниз... Маг, закончив с тренировками, направился вниз. Прикрывая свое обезображенное тело плащом, старик вышел на улицу. Он присел на ступенях, ведущих в башню и некоторое время просто сидел, глядя на крепость, на пустыни и на те самые редкие вспышки. Маг поприветствовал кивком прошедших мимо него в башню волшебников, которые даже не обратили на старика внимания, после положил перед собой на колени посох. Сфера на верхушке палки сияла уже не так ярко, что говорило о малом запасе сил мага. Это был некий индикатор. Азгариэл посмотрел на свою ладонь левой руки и пару раз сжал её в кулак. Потом, распрямив пальцы, он произнес короткое несложное заклинание, которое вовсе и не вытягивало из него последних сил. Пальцы мага окутали небольшие огоньки. Старик свел пальцы вместе, а затем резко развел, расправил ладонь, и над ней появился небольшой огненный шар, больше напоминающий просто сверкающую искру. Маг словно подкинул ладонью этот шарик вверх, и он резво начал бегать вокруг руки мага, вокруг его тела, словно живой мотылек. Лицо Азгариэла подобрело, скромная улыбка стала видна сквозь седую бороду. Огонек застыл перед глазами мага и пиромант вдруг замер взглядом на пламени. Несколько слов в голове мага пронеслись шепотом, неразборчиво, протяжно. Маг попытался услышать ещё раз эти слова, но ничего не вышло. Тогда он поднес к огоньку руку, и тот "сел" на неё. Маг оперся правой рукой на посох, поднялся на ноги, да схлопнув ладонь, погасил пламя. Медленно и аккуратно спускаясь по склону холма, он дошел до таверны, возле которой болтались пара солдат. Маг вновь поймал взгляды окружающих, но на этот раз уже слегка испуганных. Трудно было не услышать и не увидеть того что творилось в башне. Старик вошел в таверну, где все на него смотрели искоса, с недоверием. Азгариэл подошел к хозяину заведения и отсыпал несколько монет за то, чтобы переночевать... Хоть время было ещё и не позднее, маг решил приступить ко сну. Он поднялся на второй этаж. Комната пироманта была прямо перед лестницей, довольно небольшая, однако ему много и не нужно было. Маг поставил посох в угол рядом с кроватью, лишь отпустил он его, как пламя погасло на палке. Не снимая подола, Азгариэл аккуратно лег на кровать, укрывшись пледом. Лишь стихли голоса солдат и слуг, как кошмары начали терзать мага. Его шрамы начали, словно, гореть изнутри. Все тело мага скривилось от невыносимой боли. Тишину Оплота разорвал крик из его комнаты. Маг от боли вжался в кровать, стиснув зубы. Холодный пот выступил по всему лицу. Лишь открыл он глаза, увидел, как в некоторых местах комнаты деревянные стены тлели, комната наполнилась дымом, а посох, которого даже не касался маг, сиял, словно тысяча звезд. Азгариэл поднялся с кровати и сел под открытое окно. Зеваки, что оказались близ таверны, не могли оторвать взгляда от окна, из которого тонкой струйкой вырывался дым. Лонгер посмотрел на простыню, на которой он лежал. На ней был бурый, выжженный отпечаток его татуировки. Тогда маг спешно снял простынь и свернул в один ком. Связав её веревкой, закрыл своим плащом и направился из таверны. Теперь уже люди глядели на него не просто с недоверием, а скорее с опаской. Маг и сам понимал, что он может оказаться крайне опасным для окружения. Нужно было выяснить, что же заставляет пробуждаться пламя внутри мага. весь следующий день ходил в полусонном состоянии. Он не спал почти всю ночь. Такого с магом не приключалось уже давным-давно. Последний раз что-то подобное было у часовни последней надежды, тогда "пламя" послужило на пользу человеку. Но как достичь этого эффекта, как добиться полного контроля и понимания происходящего - это было главной задачей Азгариэла. Ближе к вечеру следующего дня старик вернулся в башню, к своим записям. Пиромант хотел ещё раз изучить все свои записки, проанализировать их и выделить что-то общее. Привычной тропой он возвращался в башню, где не сильно-то ему и рады были в свете последних событий. Старика провожали недовольными, презрительными взглядами, словно он орк, что бродит по здешним местам. Поднявшись с трудом на вершину башни, он уселся в уже привычном кабинете, слегка, на момент, откинувшись на стуле. Он скинул плащ, обнажив свой торс, облокотился одной рукой на стол, а второй полез в сумку, чтоб достать из неё дневник. Однако, попутно он наткнулся на эфес клинка. Лишь маг касался его, как рунический рисунок начинал светиться ярким пламенным цветом через выжженный бинт. Сам маг не чувствовал этого жара, однако, стоило поднести эфес ближе к свече, не прислоняя, на несколько сантиметров, можно было увидеть, как парафин на свече начинал течь. Но Азгариэл не стал отвлекаться. Он отложил эфес в сторону и достал дневник. Первым делом он решил записать то, что с ним произошло в эту ночь: "Этой ночью мне не удалось как следует поспать. Я помню, как улегся в кровать и накрылся одеялом. Как замолкли голоса на улице, в таверне. А потом... Перед глазами встало пламя, яркий, изжигающий огонь. Сначала мне начало резать глаза, словно в них пытаются воткнуть раскаленное железо. А затем это жжение пошло по всему телу. Весь мой шрам словно полыхал огнем. Это была невыносимая боль, такая, что меня в буквальном смысле всего скривило, от боли я вжался в кровать...". Бросив перо в сторону, стари аккуратно обмакнул лист, чтобы не размазать чернила и начал листать дневник. Он начал с событий в Элвинском лесу. Долгое время, пытаясь понять, что же кроется внутри него, он пролистал уже почти половину. Дойдя до момента оплавления знака, что был нанесен на нем, старик вдруг был озарен. Он пролистнул дневник в конец, где закончил записи и быстро, нервно схватил перо. Обмакнув его в чернильницу, он написал: "Наконец я понял... Это ничто иное, как эффект аккумуляции. Такого эффекта достичь невозможно произвольно, по своему желанию. Такое состояние моего тела достигается только в процессе поддержания какого-либо заклинания. Часть энергии начинает накапливаться, образуя некую вторую кожу. Однако, я не могу контролировать этот процесс. Но, я могу контролировать поток накопленной магической энергии во внешнюю среду. Просто нужно практиковаться. Но здесь это слишком опасно. Я должен чувствовать, сколько у меня энергии накопилось и рассчитывать таким образом, чтобы она расходовалась в определенное время. Если я расходую эту энергию раньше, чем я растрачу основную магическую энергию, я могу потерять сознание. Но если я не выпущу этот резерв, но решу освободиться от "панциря", то я превращусь в бомбу, которая взрывом может задеть собратьев по оружию...". Записав свои мысли, старик захлопнул дневник, оставив перо на последней странице. Он поднялся со стула спешно и тут же принялся к тренировкам. Создав вновь иллюзию, он принялся наносить атаки, которые не приносили плодов. Но затем он образовал постоянный поток пламени, словно дыхание дракона, и продолжал поддерживать его. Поток был небольшой и не требовал больших затрат, однако, пиромант начал ощущать какие-то изменения. Продолжая поддерживать заклинание, он почувствовал, как его охватил знакомый жар, и вот... Все тело вновь покрылось твердым матовым черным покровом, испещренным трещинами, через которые рвались языки пламени. Старик почувствовал вновь ту самую мощь и увеличил поток магии в заклинание, которое он поддерживал. Иллюзия вновь растворилась, однако нельзя было просто так избавиться от раскаленной кожи, и маг спешно, словно молодой, выбежал на улицу. Он вышел за пределы крепости, подальше от всех, кто мог пострадать. Старик собрал руки у живота, опустив голову вниз. Он произнес громко заклинание, вызывав огромный, размером с приличного Элекка, огненный шар, который поразил область перед магом. Почувствовав, что силы на исходе, маг, наконец, избавился от доспеха и упал на колени, тяжело дыша. Стражники, видевшие со стен крепости это, стояли словно опешившие. Старик вернулся в крепость и медленным усталым шагом вернулся в башню. "Теперь я все понял..." - записал он в дневнике, - "Это будет моя последняя запись." Закончив последнюю страницу дневника, он захлопнул его, завязал аккуратно ленту и убрал в самый дальний карман рюкзака... В следующую ночь маг спал спокойно, и люди постепенно вокруг стали смотреть на него так же, как и на остальных солдат...
Пламенный взор.
ПОСЛЕ БИТВЫ
Edited by Neltharione, 05 May 2013 - 23:44 pm.
