Posted 11 April 2013 - 21:45 pm
Тайджу. Охотник на тени.
Часть I.
Пролог
Это наша земля. Здесь родился дед моего деда. Более десяти тысяч лет среди этих джунглей живет наш народ. Прислушайся… В этих лесах, водах и горах живут наши темные божества. Они невидимой тенью оплетают саму ткань мироздания. Они таятся в темных зарослях и чащобах, утренним туманом плескаются в реках и озерах, неслышимой поступью витают среди джунглей и развалин. Они везде. Они вокруг нас. Но гнев их не знает пощады, ибо мы предали их, когда они не ответили на наш зов. Мы можем лишь вспоминать о былом величии нашего народа, когда земли империи простирались от самых южных побережий до северных красных гор. Мы разбиты, унижены, но не уничтожены. Враги наши слабеют с каждым часом, а нас становится все больше. Мы – тролли джунглей. Мы – исконные обитатели Азерота.
Доводилось ли тебе слышать о величии Империи Гурубаши? Это сейчас наши племена погрязли в отчаянии. Мы уничтожаем друг друга сами, ибо троллям некуда девать свою силу. Мы ослаблены, сломаны и порабощены. Но наш народ восстанет. Ты слышишь? Это Лоа отвечают на наш зов. Они не покажут нам и доли своей могущественности до тех пор, пока мы не заслужим их благословления. Но они ответили… Они никуда не ушли. Они всегда были рядом с нами. Ты вернешь себе их покровительство.
Они требуют кровавых жертв. Они любят, когда их прославляют. Они любят, когда им дают то, что они хотят. Они могут ответить. Они отвечают, избранным. Ты ведь избранный?
Посмотри на небо. Там, далеко, над самим Зул’Гурубом нависли тяжелые тучи. Ты видишь эти вспышки? Сим проявляется гнев Шанго, Лоа молний и ветров. Присмотрись к этим камышам. Ты слышишь этот шелест? Это неслышимый шепот, Лакоу заявляет о своем присутствии. Послушай этот звук, ты слышишь эти барабаны? Огун, Лоа войны и огня, живет в этих мерных ударах. Когда на джунгли опустится ночь, прислушайся к этой давящей тишине. И ты услышишь голос Самеди, зовущий к себе души неупокоенных. Видишь, они среди нас. Они повсюду. Наши божества живут на нашей земле, в самых неприглядных местах, но повсюду. Ровно как и наш народ живет на нашей земле, в самых неприглядных местах, но повсюду. Прислушайся…
Глава 1. Дитя Ширволлы
Тихий хруст травы. Дуновение ветра. Тигр затаился. Прошло несколько напряженных секунд, прежде чем животное снова принялось за обед. Жертвой хищника стала огромная горилла, размерами, наверное, раза в полтора больше, чем сам грозный охотник джунглей. Белоснежные клыки ножами вгрызались в плоть поверженного животного, а чуткому уху был различим утробный звук тихо ломающихся костей.
Из-за густого папоротника показались синеватые пальцы. Руки раздвинули его листья, на которых скопилась влага от недавнего дождя. Капли устремились на землю; тигр дернул ухом. Теперь Тайджу мог разглядеть своего противника. Его яркий окрас, черные полосы на мехе, угрожающего вида зубы и когти, с легкостью разрывающие добычу, его грациозные, не дающие забыть об опасности, движения.
Тайджу прислонил к своим губам духовую трубку. Простое, но грозное оружие в опытных руках. Совсем неприхотливое в обращении, а также создании. Тролль приспособил под оружие полый стебель деревянного тростника, произрастающего на болотах на западе долины, украсил его парой связанных из акириса ниток, а также несколькими яркими перьями. Особого внимания заслуживали дротики, сделанные из остро-наточенной железной иглы, щедро сдобренной ядом дикого инжира, вызывающего паралич.
Тролль глухим плевком отправил смертельную иглу в цель. Дротик угодил тигру прямо в шею, и животное, неистово рыча, поднялось на мгновение на задние лапы. Яд подействует лишь через минуту, и это время Тайджу должен продержаться. Один на один с диким и обезумевшим от боли хищником. Тигр молнией бросился в атаку. Кажется, охотник смог иной раз приметить его острые когти и клыки.
Тайджу успел выставить копье перед собой, когда раъяренная тварь повалила его на землю. Сделанная из крепкого дерева, остро наточенная палка угодила тигру поперек челюсти. Наверное, именно это спасло Тайджу жизнь, и стремительно теряющее силы животное не могла коснуться шеи тролля своей пастью и клыками. Но что это? Капли крови упали троллю на лицо. В безумном катании с тигром по земле он приметил, что копьем выбил ему правый клык. Он бы не придал этому особого внимания, если бы не почувствовал, что не может совладать со своей жертвой, и если сейчас ничего не случится, он обязательно погибнет.
Охотник и жертва. Они поменялись местами. Все дикое естество тролля вопило о том, что необходимо убивать. Он готов грызть, бить тигра головой, руками, ногами. Ему одним только чудом удавалось уворачиваться от устрашающих размеров лап дикой кошки, а весь взор сузился до одной лишь точки. Бешеное биение сердца, неистовая ярость, первобытный инстинкт.
Когда силы тролля уже были на исходе, послышался глухой удар. Тигр вздрогнул, после чего бросился в ближайшие заросли. Он убежал.
Тайджу лежал неподвижно. Грудь высоко вздымалась, троллю не хватало воздуха. Израненный, но живой. Но кто его спас? Он открыл глаза, но сам не обрадовался неожиданному спасителю – перед его носом зияло ржавое лезвие искривленного меча. Тролль судорожно осмотрелся – его спасителей было трое. И видно было, что они не из здешних диких мест: они были одеты в грубо сшитые, но изумительные для дикого тролля красные одеяния. Их плечи и руки были защищены стальными пластинами, а в руках красовались кривые клинки.
- Вставай! – оскалившись, потребовал один из них. Он схватил копье охотника и выбросил в ближайшие заросли. В этот момент Тайджу почувствовал, как силы стремительно покидают его, и он не может не то, чтобы встать – пошевелить рукой. Страх сдавил ему горло – кто это такие? Судя по их лукавым глазам и кровожадным лыбам, они явно не настроены дружелюбно. Да и в джунглях Тернистой Долины ожидать дружелюбия от сородичей не приходится.
- Много крови. Сильное тело, - констатировал другой. Он смотрел на израненного тролля словно на кусок мяса, ну или как на шкуру добытого на охоте зверя.
Раненый Тайджу с ужасом в глазах осматривался в округе. Ни на что другое ему не хватало сил.
- Не дайте ему сдохнуть. Хаккар не любит мертвячину,- молвил третий, по виду самый важный. Он стоял одной ногой на большом валуне, то и дело всматриваясь в заросли.
Хаккар? Все стало ясно для Тайджу. Эти трое – охотники Хаккари. Он наслышан про этих троллей: они ходят по джунглям, выискивая одиноких охотников или небольшие деревни. Они убивают воинов без жалости, а израненных клыков, ровно как и женщин и детей, угоняют в зловещий город Зул’Гуруб. И Тайджу точно знал – никому оттуда не довелось вернуться. Наблюдая за попытками молодого тролля подняться на ноги, охотник в красном злобно ухмылялся, то и дело подталкивая его острием клинка, оставляя на теле глубокие порезы.
Громом раздался рык. Тигр. Животное выпрыгнуло из кустов на «важного», во мгновение ока повалив его на землю. Удар тяжелой лапой закончил вечную охоту хаккари, в то время как два других, собравшись с мыслями и клинками, бросились на животное. Откуда у тигра столько сил? Яд уже должен был начать действовать. Зачем он вернулся?
Кривой клинок охотника в красном ударился о лапу хищника джунглей. Тигр яростно проревел и сумел повалить обидчика на землю, когда его спины настиг клинок второго.
Тайджу молнией осмотрелся по сторонам. Рукой он ощупал землю рядом с собой… И пальцы тролля коснулись чего-то еще теплого, гладкого и острого. Тигриный клык, выбитый им же. Выбирать не из чего, его дело – спастись. Он сумел подняться. Что это, хваленая регенерация троллей? Воля к жизни? Инстинкт?
Тролль бросился на спину одному из охотников. Тот было подался назад в надежде сбросить с себя неожиданный груз, когда шею его пронзил острый, словно бритва, тигриный клык. Тайджу почувствовал теплую кровь на своих руках, что, несомненно, придало ему воли и силы. В то время тигр, истекая кровью, принимал удар за ударом ржавой от крови стали.
Последний охотник услышал предсмертный булькающий от крови во рту зов своего товарища и на мгновение отвлекся. Охотник джунглей воспользовался этим, чтобы нанести тяжелый удар когтистой лапой. Когти без труда прорезали стальной наплечник, а от удара хаккари свалился на землю и выронил меч.
Снова охотники и жертва поменялись местами. Тигр окончательно ослабел, и лишь безмолвно лежал на траве с высунутым наружу языком. Из его ран щедро сочилась кровь, а яд, несомненно, уже начал действовать.
Обезумевший от жажды крови Тайджу змеей бросился к троллю и не дал поднять ему оружие. Вместо этого он несколько раз ударил его клыком в спину. Он бил его снова и снова, пока дыхание его не прекратилось, а лицо молодого тролля не оказалось полностью красным от крови поверженного противника.
Когда все кончилось, и Тайджу пришел в себя, он украдкой приблизился к раненому животному. Он положил руку ему на живот. Тигр тяжело дышал, но все еще был жив. Зачем он вернулся? Тайджу еще не раз задаст себе этот вопрос. Он выдернул из его шеи свой дротик и выбросил куда подальше.
- Ты спас меня. Три жизни я должен тебе, - молвил он негромко. Тайджу всегда знал цену таким поступкам. Порой ему казалось, что животные гораздо более честны и бесхитростны, чем представители его народа. И, разумеется, он был прав. Зверь не спешил умирать. По высокой траве шепотом пронесся еле заметный ветерок, качнув самые верхушки акириса. Хватит на сегодня жертв. Муех’Зала принял три жертвы. Тигр будет жить.
***
Крепкими петлями на клык ложилась веревка из плетеного акириса. Тайджу, благодарный тигру за подарок, за несколько дней сделал из этого клыка острый словно бритва клинок. Кое-где он его заточил, а также приделал деревянную рукоять. Крепкая веревка надежно держала белое лезвие в нужном пазу. Вскоре, работа была завершена, и тролль поднялся с корточек.
- Смотри, тигр! – тролль сделал несколько молниеносных тычков в воздух своим новым оружием и улыбнулся. Охотник джунглей, до сих пор слабый, ответил красноречивым фырканьем. Он лежал на траве, положив голову на лапы. Он был слаб, но раны его затягивались. Тайджу приложил к каждому порезу широкие листы акмусовой пальмы, славящейся своими целебными свойствами. Конечно, поначалу животное огрызалось и пыталось отбиться, но когда силы полностью покинули его, тигр покорно принял помощь от своего должника.
- Тебе нужно имя, говоришь? – Тайджу мельком бросил взгляд на кинжал, после чего снова уставился животному в глаза. Он подошел к его морде и снова присел на корточки, - Клык. Один клык. Второй клык мой.
Тролль прошелся тигру по загривку рукой. Недовольное мычание животного вскоре сменилось благодарным урчанием. Тайджу улыбнулся в оскале. Не злобно. По-доброму. Два диких одиноких охотника нашли друг друга. Каждый из них имел клык. Каждый из них пролил кровь в бою и друг с другом, и с общим врагом. Они нашли силы спасти друг друга. Тайджу, проживший почти всю жизнь в джунглях один, быстро свыкся с новым компаньоном. Волей-неволей братья по крови. Отныне и навсегда.
Глава 2. Сын Огуна.
Тайджу вернулся с охоты в домой. Худой тролль, покрытый голубым мехом, шел как обычно, сгорбившись. Облаченный в шкуры животных, этот охотник провел в джунглях не один месяц, прежде чем вернуться с трофеями. При нем был внушительных для дикого тролля арсенал: духовая трубка, заткнутая за один из кожаных ремней, обвивающих его тело, рядом красовался белый кинжал – тигриный клык, в руке он нес несколько метательных копий – недлинных, остро наточенных палок с одной стороны, с перьями и острыми камнями – с другой. На шее у него висел оберег из клыков горилл и пантер. Лицо и клыки тролля были измазаны в смеси запекшейся крови и тертых листьев, дающих странного вида грязно-зеленый оттенок. В связке за спиной он нес свежее мясо, а украшал поклажу череп недавно убитого небольших размеров кроколиска.
Его родная хижина, грубо сбитая из дерева, укрытого соломой, находилась в горах севернее Зул’Гуруба, проклятого города. Она уже покосилась от времени и дождей, то и дело размывающих землю под деревянными ножками, на которых дом и возвышался. Вход его был завешен нитками, на которые были натянуты самых различных форм и цветов бусины, а от злых духов дом сторожили ритуальные маски над порогом.
Тайджу жил с матерью. Аска - старая ведьма, которая сама и не помнит, сколько сезонов дождей она пережила. Нелюдимая даже по меркам троллей, много лет назад она нашла уединение в далекой хижине. Когда-то она сама жила в Зул’Гурубе, в столице империи Гурубаши. Что заставило ее покинуть застенки священного города? Быть может, один из Лоа нашептал ей о грядущем? Или она не стала мириться с шутливым прозвищем Зулфи? Она ушла из города за несколько лет до того, как Хаккар снова был призван в материальный мир, что, наверное, и спасло жизнь ей и ее сыну.
В этих далеких и диких краях она и нашла уединение. В своей маленькой хижине она могла проводить любые эксперименты над травами и зельями. Какие ритуалы она здесь проводит, какие жертвы приносит? Само убранство хижины выглядело устрашающим – тут и там, подвешенные за ноги, висели мертвые котята – пантеры, тигры. Их тела уже давно иссохли, и служили, наверное, оберегом от злых сил, которые может привлечь сюда темное колдовство ведьмы. По углам дома, от небольшого очага в самом центре, гуляли причудливые тени. Кажется, они жили сами по себе, и такое соседство совсем не смущало ни Тайджу, ни Аске. Стены, через которые тусклыми лучами протискивался свет, были украшены ритуальными раш’ками – масками. Они кривлялись, улыбались, бесновались. Они выглядели зловещими, и казалось, что что-то наблюдает за троллями из их глаз.
Тайджу раздвинул завись и протиснулся в дом. Аска, как обычно, стояла над сбитым из тростника столом с различными глиняными колбочками и кувшинчиками. Что-то как всегда кипело, булькающий звук эхом отдавался в углах дома. Аска что-то мычала себе под нос, еле заметно пританцовывая. Склянки, кажется, жили своей жизнью – позвякивали, дымились, пузырились. Ведьма была занята приготовлением очередного отвара.
Шаги за спиной заставили ведьму оторваться от своего занятия.
- Тайджу! – пожилая вумон обнажила клыки и поспешила обнять сына, - Сын Огуна вернулся с охоты с добычей!
- Снова ты за свое, мать. Я же просил не называть меня так, ты ведь знаешь, что это выдумки. Так недалеко и беду накликать.
- Но это же правда! – ведьма подняла глаза на сына, - Правда! Правда! Клянусь самой собой, что это так!
В ответ ведьма удостоилась лишь снисходительного взгляда. Тайджу считал, что его мать давно сошла с ума, и порой ему кажется, что он не помнит ее здравствующей. Такой может быть плата за темное колдовство – рассудок. Он сделал вид, что ответ ее его удовлетворил.
- На этот раз я вернулся не один.
В дверь грациозно протиснулся тигр. Кажется, даже его испугало внутреннее убранство, и он то и дело оглядывался по сторонам, чтобы следить за тенями.
- Ширволла… - прошептала ведьма себе в ладонь. Она попятилась назад и ударилась спиной о стол. Склянки зазвенели. Тени во мгновение вернулись в положенные им места. Тигр подошел к полному костей котлу, стоящему у очага, и смиренно прилег.
Тайджу различил в слове матери лишь несколько шипящих звуков и не предал этому особого значения. Мало ли что опять она себе шепчет?
***
Тени мерно плясали в такт языкам пламени в очаге. Тайджу, Аска и Клык сидели вокруг костра и вдыхали пахучий от какой-то очередной травы дым. Аска топила хижину по-черному, и в ночном полумраке, да еще и через дым, вообще сложно что-то различить, кроме расплывчатых силуэтов и… теней. Их хорошо видно всегда. Особенно, когда тень откланяется от положенного места в сторону углов. Впрочем, стоит мельком бросить на нее взгляд, и она снова вернется на положенное ей место.
Аска как обычно рассказывала сыну придания своего народа, разные легенды, сказания. Она знала, что Тайджу слушает ее в запой, внемлет каждому ее слову. Да, он считал ее безумной и она, конечно, знала это. Тем не менее, его интерес настоящий, неподдельный. Кто еще, кроме как Аска, расскажет ему эти истории? Ведьме определенно удавалось быть сказительницей. Ее старый скрипучий голос казался тихим и совсем не резал слух. Вдыхая тяжелый дым под рассказы матери Тайджу видел эти образы словно наяву. Сейчас, как и в прошлом, он вдохнул дым полной грудью и унесся в далекие дали, сопровождаемый этим тихим голосом…
…Фигура молодой вумон склонилась над очагом. Одежд ее было не разглядеть среди черного дыма, а лицо ее скрывала маска. Раш’ка улыбалась злобным оскалом, а глаза ее пылали оранжевым пламенем. В руках у нее был бубен, обтянутый шкурой принесенной жертвы. Взор переместился в угол. Там, истекая кровью, лежало тело недавно освежеванного тролля, а вокруг него бесновались черные тени. Они прыгали, кружились в такт мерным ударам о бубен.
- Веноксис, вэраш. Веноксис, вэраш! Веноксис, вэраш!! – сквозь треск огня, удары о кожу и звон бубна все громче и громче раздавался шепот тролля. Кажется, он отражался от стен, гулял по дому самим собой, звучал то тут, то там. И звучал все громче, отчетливее. Но все же это был шепот. Зловещий шепот.
- Вэраш хекс Огун! Веноксис Огун!! – продолжала нашептывать ведьма. Тени куражились все быстрее. Густая кровь сочилась из каждой вены освежеванного тела, медленно и неумолимо приближаясь к огню. Удары о бубен были все быстрее.
- Хекс Огун! Веноксис хекс Огун! – прокричал зловещий шепот. Он заполнял собой каждую клеточку тела ведьмы, эхом отзываясь в ее голове и ушах. Лужа крови продолжала расти, пока не коснулась основания пламени.
Черный дым в доме в мгновение окрасился в красный цвет. И музыка стихла. И тени остановились. В полной тишине шепотом пронеслось имя:
- Зансил-л-л-лэ… (Занзил).
Красное в мгновение стало черным вновь, когда в дом внезапно ворвался ветер и задул очаг. Молодая зулфи Аска припала на колени без сил. Она бросила взгляд на место, где должно было лежать тело жертвы… Но там его не оказалось.
Хлюпаньем и треском запекшейся крови за ее спиной раздались шаги. Вумон обернулась. За ней стоял он. Без кожи, без глаз, без клыков. Он уже не истекал кровью, она засохла, и покрывало его тело бурой коркой. Его сильные руки, лишенные кожи, крепко обхватили ведьму за талию. Вместе с дымом видение рассеялось…
Это было самое темное колдовство в ее жизни. Дальше она не помнит ничего. И было ли это на самом деле?
***
«… Ночь. Луны не видно за тяжелыми кронами деревьев. Грубыми, медленными шагами сгорбленная фигура пробирается сквозь лесную чащу. Каждый шаг раздается грубым треском сухой травы. Дыхание. Громкое дыхание витает в воздухе. Что это? Фигура остановилась. Дыхание сменилось зловещим шепотом. Черная тень обернулась, и он смог разглядеть его лицо: пустые белые глаза, из полуоткрытой пасти тролля лились слюни вперемешку с кровью. Руки его тряслись, словно у старика. Он разинул свою пасть и издал громкое гортанное шипение…»
Тайджу проснулся в холодном поту. Кажется, ему снова приснился этот сон. Тролль обнаружил себя в доме своей матери. В очаге догорет огонь. Там, в углу мирно спит Клык. Аска. Где она? Этот вопрос заставил тролля подняться на ноги. Он вышел на свежий воздух, прихватив с собой на всякий случай копье, стоявшее у самого выхода.
Прохладный ночной воздух. Мерное стрекотание сверчка режет слух. Тролль осмотрелся. Наметанный глаз следопыта быстро увидел, куда именно ведет примятая к земле трава. Аска ушла? Он и не помнит, когда ведьма последний раз покидала свой дом. Мало сказать, что тролля это немного насторожило. Он решил отправиться по ее следам.
Узкие горные тропы, заросшие лианами и плющом камни, сменялись дикими джунглями. Тайджу услышал рык и мигом обернулся – Клык. Этот тигр никогда не оставит своего хозяина. Что ж, во всяком случае ему не придется ходить по джунглям одному, хоть к этому он и привыкший.
Вдалеке послышалось журчание воды. Охотники украдкой приближались к тому месту через заросли и кусты, самыми темными местами, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Тайджу приметил странное поведение своего зверя, казалось, что он видит что-то, что недоступно троллю. Будто чье-то незримое присутствие сопровождало их всю дорогу, и оно определенно не осталось не замеченным чутким Клыком. Наконец, они вышли из зарослей к небольшой полянке, защищенной от джунглей с двух сторон отвесными скалами в три-четыре роста взрослого тролля.
Это был фонтан. Выполненный в форме змеи фонтан. Следы заканчивались именно здесь. Тайджу прошелся рукой по траве и принюхался – ничего. Он медленно подошел к источнику. Здесь определенно что-то не так, и тролль не мог понять, в чем дело.
Факелы были еще теплыми. Без сомнения, кто-то был здесь совсем недавно. Быть может, Аска? Куда она подевалась в таком случае? Кажется, в воздухе запахло плесенью. Хруст ветвей. Тайджу и Клык припали к земле и спрятались в высокой траве.
Этот звук. Он ему определенно был знаком. Это гортанное хрипение. Тролль не позволил себе выглянуть из-за травы. Шаги этого существа были разрозненными, неточными, грубыми, пьяными. Такое ощущение, что оно неловко переваливалось с ноги на ногу. Судя по звукам, ног было не более, чем две. Тролль? Аска? Нечто остановилась у фонтана. Хлюпающие звуки. Оно пьет? Любопытный Тайджу не выдержал. Над травой показались два глаза.
Таинственная фигура наклонилась к источнику. Она протянула трясущейся рукой глиняный флакон к воде и разжала пальцы. Флакон упал в воду.
Тайджу прислушался к звукам джунглей, чтобы убедиться, что никого в округе кроме него, Клыка и этого таинственного гостя здесь нету. Молодой тролль покрепче ухватился за копье и выпрыгнул из травы. Черная тень обернулась, и он смог разглядеть его лицо: пустые белые глаза, из полуоткрытой пасти струйками лились слюни вперемешку с кровью и с чем-то черным. Он разинул свою пасть и издал громкое гортанное шипение…
Охотник сбил тролля своим телом и прижал копье ему к горлу, пытаясь задушить. Но не тут-то было, таинственный гость продолжал рычать, скалиться и огрызаться, будто удушье ему нипочем. Тайджу не мог не учуять этот запах гнили из его пасти. Без сомнений, этот тролль уже мертв. Но почему он бродит по земле живых? Жертвой чьего колдовства он стал?
Немертвый продолжал барахтаться по земле. Его руки и ноги двигались абсолютно хаотично в намерении сбить Тайджу с груди. Внезапно тролль почувствовал режущую боль в районе предплечья и был вынужден ослабить хватку. Этого хватило неупокоенному чтобы выбраться из-под охотника. Он было попытался схватить его своими руками, но его прервал Клык. Острые зубы тигра вонзились в немертвую плоть, и вскоре тролль обмяк. Закончился его земной путь. Наверное, к лучшему.
Тайджу держался за плечо. Он чувствовал, как между его пальцев сочится кровь. Немертвому удалось порезать тролля своими длинными ногтями. Пускай рана не казалась серьезной, тем не менее, она была довольно болезненной. Очень странно болезненной… для такой раны. Охотник попытался подняться, как ноги его покосились, и он снова упал на траву.
Глава 3. Охотник на тени
Полное звезд небо джунглей померкло и сменилось круговоротом свинцовых туч, которые причудливой спиралью тянулись к самому центру небосвода, туда, где солнце останавливается в полдень, к зияющей черной дыре. Зеленые растения, папоротники, деревья, лианы – все превратилось в безжизненные серые остовы, которые безвольно пригибались к земле кривыми ветвями. Это серое место пусть и было похоже на ту самую небольшую поляну перед источником, однако им не являлось. Вместо звуков джунглей, воздух полнился гулом бесновавшегося между развалин ветром, а то тут, то там возникали странные зловещие шепоты. Тайджу с необычайной для себя легкостью поднялся на ноги. Перед собой он увидел собственное тело, сраженное одним лишь небольшим порезом. Он хотел было схватить свой кинжал, но тщетно – его рука прошла сквозь рукоятку и лезвие.
Режущим слух звуком писка тысячи летучих мышей разразились небеса. Тайджу почувствовал, как его тело сковал животный ужас. Вскоре из-за скал показались те, кто издавал этот душераздирающий писк: они были похожи на стаю небольших птиц, быть может, тех самых летучих мышей, сотканных из иссиня-черного дыма. Тролль сорвался с места и побежал, так, как не бегал никогда.
Стая бесновалась в воздухе причудливыми образами. Духи сделали в воздухе петлю и кинжалом ворвались в бездыханное тело, разрывая его грудь на части. Темные духи намеревались сожрать душу навеки проклятого тролля, разорвать его куски. Словно тысячи насекомых, они заполнили его нутро, но не нашли того, чего искали.
Тролль, его дух, продолжал бежать. Он почему-то чувствовал, как нечто незримое продолжает за ним следить. Эти взоры, казалось, были отовсюду: из-под камней, с ветвей сухих деревьев, из-под водной глади. Он бежал туда, куда не ведал сам. Он должен был спастись.
Когда темные духи поняли, что душа уже успела покинуть тело, они вырвались из груди фонтаном черных теней, снова заслонив собою серый небосвод. Облако темной энергии устремилось в погоню за своей законной добычей.
Молодой охотник припал спиной к стене очередных развалин, так похожих на те, которыми были усеяны его родные джунгли. Желтые стены были выгравированы различными образами и сценами, истинное значение которых троллю было неизвестно. Вокруг стояли полуразрушенные статуи, изображающие животных: тигров, летучих мышей, змей. Он надеялся найти здесь убежище, спрятаться.
Перед собой Тайджу обнаружил жертвенник, на котором, словно в воздухе, плавали дары духам и Лоа – будто бы кувшины и миски, в которых дары и подносились, просто исчезли. Духи забрали их в свой мир, но материя осталась там же, где и должна оставаться – тара и дары разделились на два мира.
Хлопанье крыльев неупокоенных теней раздавалось откуда-то с востока, если в этом мире есть такие направления. Тайджу понял, что у него есть немного времени прежде, чем они найдут его, и он решил его использовать для того, чтобы осмотреть дары, которые когда-то были преподнесены темным духам. Как много живые преподносят своим божествам: здесь и зелья, и выпивка, и ценные травы. К удивлению тролля, он сумел их взять и щедро распихать под ремешки - пригодится. Тени приближались. Чувствуя, что времени остается мало, тролль продолжил рыскать среди развалин в надежде найти что-то, что поможет ему справиться с неведомым доселе противником. Быть может, волею живых и духов, сюда занесло какое-нибудь оружие? Он не мог взять что-то материальное, ведь его рука просто-напросто проходила насквозь. Но то, что волею Папы Легбы преодолело барьер между мирами, было вполне реальным и осязаемым.
- По-мо-ги-и-и… - послышался зловещий шепот из ниоткуда, - По-мо-ги-и-и…
- Что ты?! – бросил Тайджу, осматриваясь в поисках источника звука, - покажись!
- Освободи-и-и… - в этом голосе чувствовалось отчаяние, страх, чувство безысходности – и не нужно быть исключительно проницательным, чтобы распознать это.
Вскоре тролль понял, откуда именно доносятся мольбы о помощи. Под одним из жертвенников лежали высушенные головы людей, гоблинов, троллей. Они были совсем небольшими по размеру и напоминали скорее погремушки. Зловещие погремушки. Глаза их были выколоты и зашиты, ровно как и рты, а на их лицах застыли гримасы предсмертного ужаса.
- Вы заперты здесь? – тролль поднял одну из голов – они были хорошо знакомы ученику ведьмы, ровно как и особый ритуал их изготовления, - Я могу дать вам свободу. Но как мне знать, что вы не разорвете меня на части, когда я выпущу вас отсюда?
- Ты поможешь нам, а я помогу тебе.
Тайджу совсем не оставалось времени на размышления и здравый смысл. Хлопанье и писк были все ближе и ближе. Он с безрассудством бросился распарывать нити, которыми были сшиты глаза и рты высушенных голов. Он, наверное, понимал, что будучи свободными, эти отчаявшиеся души могут с легкостью разорвать его на части в своем безумии. Незавидная участь. Но он надеялся…
- Я даю вам свободу, но жду от вас оплаты.
Освобожденные черные духи вырывались из снова раскрытых глаз высушенных голов. Они будто притягивались к стенам, и рождали собой тени, похожие на те, какими пестрит мир живых. К удивлению и радости тролля они не стремились разорвать его, что уже было маленькой победой.
- Что я должен сделать для тебя? – шепотом вырвался дух из головы мертвого тролля, - Что мы должны сделать для тебя?
- Вы будете драться, - без лишних слов ответил тролль. Он бросил руку к небу, которое уже пестрило черным дымом от сотен мелких духов, образующих собой огромное черное облако.
- Твоя воля, - ответил освобожденный дух. В тот же миг он раскинул руки, и ему в грудь врезались все те тени, что ждали своего часа на стене.
Звуки боя сотрясли мир духов. Раскатами грома встретились два черных облака. Словно огромные стаи океанских рыб; они, образуя причудливые формы, сотканные из самой тени, схлестнулись между собой. Яркая вспышка озарила безжизненный серый пейзаж.
***
Тайджу обнаружил себя в маленькой, грубо сбитой лодке, которая, подхватываемая сильным течением, неслась по волнам незнакомой ему реки. Она, извиваясь словно змея, несла небольшую лодку между странного вида фиолетовых берегов, между исписанных непонятными символами камней, черных кривых деревьев, на ветвях которых сидели иссиня-черные птицы, напоминающие своим видом скорее непонятные кляксы. Вдалеке, на фоне практически черного неба, виднелись зеленые скалы. Куда он попал? Тролль почувствовал безумную жажду. Он свесился с лодки, чтобы черпнуть рукой воды, но в тот же миг остановился. Она была красной. Немного потребовалось времени, чтобы понять, что это вовсе не вода, а самая настоящая кровь. Густая темно-красная кровь.
- Мон, покинувший кожи живых… - услышал Тайджу. Перед ним на носу лодки стояла сгорбившаяся тень. Ничего, кроме очертаний он не мог разглядеть, ни лица, ни рук, ни ног – эта тень целиком состояла из черного дыма. Он не мог долго смотреть на эти причудливо клубящиеся облака, из которых состояла фигура, и поспешил отвести взгляд. Он будто посмотрел в пустоту, зияющую бездну. В одно мгновение он увидел больше, чем смог увидеть за свою недолгую жизнь. Этого не смогли бы выдержать глаза любого живого существа. То есть, он еще жив?
Страх сковал Тайджу горло, и он с большим трудом смог сказать: - Что это за место? – тролль попятился назад, пока спиной не уперся в невидимую глазу стену.
- Кожи мертвых, клык. Последнее место, что видят усопшие. Ибо дальше их ожидает бесконечная пустота, за которой-не-видно. Это место – царство Муех’Залы. Посмотри вдаль, мон, покинувший кожи живых. Что ты видишь?
- Это похоже на большую дверь.
- Врата, которые-открывает-он. Тому, кто прошел их, нету более возврата.
Маленькая лодка продолжала свое путешествие. На берегах, средь странного вида камней, гуляли такие же черные тени, как и та, что возвышалась перед Тайджу.
- Кто это? – спросил тролль. Даже сейчас он не мог не обойтись без своего любопытства.
- Это те, чьи души не нашли упокоения. Они здесь, но не там. Их нету в кожах живых, но и царство Самеди им чуждо. Он не принял их, ибо тела этих монов, покинувших кожи живых, продолжают бродить по земле-под-солнцем и луной.
- Они страдают?
- Языком живых не описать того, что они чувствуют.
- Кто ты?
- У меня много имен. Меня называют проводником. Я помогаю монам, покинувшим кожи живых, добраться до его царства. И эта река, этот путь, есть мое царство. Я лишь открываю врата.
Безмолвные черные тени провожали взглядами маленькую лодку. Тайджу почувствовал, как сильный холод прокатился по его телу. Он поежился. Незавидная участь, и ему остается лишь надеяться, что он не повторит их судьбу. Вечное скитание в серых пустошах – это вечное проклятие.
- Твоя река пересыхает, - Тайджу обратил внимание на бурые разводы на берегах. Несомненно, ранее, уровень вод был несколько выше, чем сейчас. Он всегда отличался наблюдательностью.
- Эти воды – есть кровь тех, кто был, есть и будет, мон, покинувший кожи живых. И пока они полнятся, моему царству не будет конца. Но я не могу не удивиться твоей наблюдательности: немногие из тех, кто следовали моим путем, обращали на это свои взоры.
- Если твоя вода пересыхает, этому должна быть причина.
Черная тень, кажется, поежилась:
- Смотри на эти кости. Смотри на эти души. Их очень много, правда? Вот она, цена ошибок ныне живущих и некогда живших. Наши миры тесно связаны, мон, покинувший кожи живых. Быть может, то, что ты видишь, и есть явь.
- Ты очень добр ко мне.
- Для меня была хорошая жертва.
Огромные врата, высеченные в темно-красной горе, неумолимо приближались…
***
Тролль открыл глаза и вдохнул полной грудью. Свежий воздух! Не этот могильный смрад, настоящий, прохладный свежий воздух. Он – как глоток воды после жаркого дня.
- О Лоа! О Лакоу! – Аска упала на колени.
Тайджу лежал на каменном алтаре, устланном мягкой травой. Вокруг горели огни жаровен. В языках пламени и тенях игриво купались статуи змей, тигров и летучих мышей. Где он снова оказался? Это место казалось ему знакомым. Что происходит? Серый пейзаж исчез, и он увидел снова цвет этого мира. Вокруг стояли многочисленные жертвенники с кувшинами и мисками для подношений. Они были уже пусты, и, кажется, Тайджу понял, почему.
- Пей, пей! – Аска схватила с одного из камней глиняный кувшин и без лишних слов всунула его в руки Тайджу. – Это моджо поможет тебе подняться!
И правда, вернувшийся с того света тролль чувствовал во всем теле дикую слабость. С трудом он обхватил руками кувшин.
- Они ответили на мой зов! Они приняли мои дары! О Лоа, вы услышали мои мольбы! – продолжала купаться в своих слезах старая ведьма, неистово махая руками.
Тайджу осушил кувшин и передал его в руки Аски. Он почему-то не мог вымолвить ни слова, тем не менее, немного набравшись сил, он позволил себе оглядеть странное убранство храма-посереди-джунглей.
- Твое спасение требовало больших жертв, - сказала старуха, заметив, куда пустыми глазами уставился ее сын, - Он не ел три дня, Тайджу.
Клык. На одном из жертвенников, истекая кровью, свесив лапы вниз, лежал его самый верный друг. Бедное животное выглядело исхудавшим, более того, высушенным. Будто нечто высосало из него все соки, и даже жизнь. Из его некогда могучей, мускулистой шеи торчал кинжал. Тот самый кинжал. Его толстые, сильные лапы казались палками, обтянутыми кожей и мехом.
- Лоа приняли подношение. Волею Легбы, владыки путей, ты вернулся. Волею Самеди, твоя душа не нашла покоя. Волею Муех’Залы ты не проклят. Волею Огуна твое сердце бьется. Волею Шанго ты дышишь. Волею Лакоу ты живешь. Это страшная жертва.
Восставший из мертвых почувствовал, как комом в горле у него встал гнев. Необузданный, первобытный гнев. Он сорвался с алтаря, чтобы собственными руками задушить мать за такое кощунство, но слабость не позволила сделать ему и шага.
- Ты не понимаешь! Не понимаешь! Ширволла подарила тебе свое дитя, чтобы ты жил! Пей, пей еще!
Тролль припал спиной к камням. Не время ему знать, что Лоа впервые ответили ведьме за пятнадцать долгих лет. Они вернулись. Ибо никуда не уходили. Они услышали зов и ответили на него. Что их заставило сделать это? Быть может, жертвы? Отчаянные мольбы матери? Пришло время, чтобы ответить?
Вскоре Аска узнает, что именно пережил он в мире духов. Обряд, проведенный Аской, очень редко оказывался удачным. Наверное, потому, что умершие были растерзаны темными духами мира мертвых. Потому, что Лоа молчаливо наблюдали за их страданиями. Он не был погребен, как полагается, но тем не менее, сумел спастись. Лоа ответили на зов старой ведьмы и вернули душу Тайджу в его тело.
***
- То есть, ты говорил с Папой Легбой? Ты смог разглядеть его? – спросила Аска. Тролли уже вернулись в свою хижину, и у них было достаточно времени, чтобы поговорить.
- Мне пришлось отвести глаза, - по обыкновению немногословно ответил Тайджу.
- На моей памяти ты второй, кто вернулся оттуда. Первый тролль нашего племени, до которого снизошли Лоа. Если ты не лжешь, это есть знак, шанс, данный тебе.
- Я говорил не только с Лоа.
- И они отвечали тебе? Духи?
Тайджу утвердительно кивнул. Аска задумалась.
- Тот, кто вернулся из мира духов, имеет с ним нерушимую связь. Я знаю лишь одного тролля, который прошел путь, подобно тебе. Ты, рожденный волею Огуна…
- Мать, - перебил он Аску. Тайджу не желал слышать снова эту глупую по его мнению историю.
- Рожденный волей Огуна, - продолжила она, - это спасло тебе жизнь. Ты обращался к духам, и они отвечали тебе. Ты говорил с Лоа, и он слушал тебя. Ты видел Лоа, а он видел тебя. Они услышали мой зов, и ты вернулся. Не это ли доказательство?
Тайджу уставился в огонь. Он вспоминал все, что случилось с ним «там». Он чувствовал, что подобное случалось с ним и «здесь». Эти безмолвные наблюдатели. Грань между мирами столь тонка, и Тайджу, кем бы он ни был, мог смотреть сквозь нее, подобно жрецам Вуду. Только имея основания для сравнений, он понял, что эти духи окружали его всегда. В шелесте травы, в ветрах, в тенях. Одного лишь не доставало ему – возможности услышать их или связаться. Но теперь все иначе. Тени более не прячутся от его взора, а шепот ветра кажется осмысленным. Он доносил собой новости о далеких землях, о том, что он видел. Нужно лишь слушать. Он может читать эти знаки, которые волею Лоа отражаются в этом мире во всем.
Из дыма в огне он увидел два глаза. Тот самый тролль, освобожденный им в мире духов – определенно, он узнал этот взгляд.
- Я твой должник, охотник… - пронеслось у него в голове. Тайджу улыбнулся.
***
- Папа Легба, открой мне врата. Позволь мне говорить с ними, - Тайджу положил на жертвенник пучок ценных трав, горшочек с падай-зельем и самокрутку.
Тролль сдул пламя с лучины, и она начала тлеть зеленым дымом. Он пристально вглядывался в причудливые узоры, что образовывал дым. Полной грудью он вдохнул запах тлеющих дурманящих трав, и с каждой секундой все сильнее проваливался куда-то в бесконечность
Тайджу прикусил небольшую деревяшку, чтобы ненароком не остаться без языка. Он почувствовал, как по его спине кипятком прокатилась жгучая боль. Острый как бритва клинок из клыка тигра медленно распарывал его кожу. Аска обмакнула острие в миску с черной краской, травы для которой он собирал последние четыре недели. Кровь лилась по спине ручьями, боль казалась невыносимой, но он терпел. Краска солью жгла его раны, не позволяя им зажить раньше времени. Он не знал, как будет терпеть это ближайшие несколько дней. Но на то их воля. Он должен. Он взял обет. Его сознание было далеко, но боль он ощущал куда более чем явно.
- Терпи, и считай это испытанием своей веры, - молвила ведьма, без сожаления нанося на спине сына глубокие порезы, - Эти ве-ве усилят твою связь с ними. Они смогут проникать в твое тело. Они открыли свои врата для тебя, открой же себя для них. Ве-ве защитит тебя от злых духов, ибо твое тело для них теперь – это лакомый кусок.
Эпилог к первой части
Всю жизнь его сопровождал это незримый взор Лоа. Они окружали его всегда, оберегали. Ширволла послала ему свое дитя, что спасло ему жизнь. Огун и Самеди позволили ему родиться. Их нужно было только видеть.
Они были преданы троллями Гурубаши. Хаккар пожирающий души отравляет своим присутствием кожи живых. Получив власть над троллями, кровавый бог расширял свое влияние и в мире духов. Пути Легбы начали пересыхать, а Лоа перестали отвечать своим жрецам. Ширволла, Хир’ик, другие исконные духи джунглей потеряли свою свободу, став лишь безвольными слугами набравшего силу Пожирателя Душ.
Быть может, в джунглях и найдутся неиспорченные его влиянием тролли. Быть может, на помощь умирающему народу придут и другие? Тайджу поклялся исполнять волю Лоа в благодарность за свое спасение. Ему необходимо познать их тайны, тайны своего народа. Он поклялся сражаться за род троллей до последней капли крови. И лишь время покажет, сможет ли Тайджу совладать с их силой. Ведомый путями Папы Легбы, он покинул свой родной дом, чтобы больше никогда не возвращаться. А на языке тролля крутилось лишь одно имя – Занзил. Он знал, что ему надо делать. Он тот, кто навсегда связал себя с миром духов. Тот, что навсегда скрыл свое лицо за раш’кой от глаз живых. У него нет лица, ибо у него много лиц. Он – теневой охотник.
Edited by Medvede, 11 April 2013 - 21:50 pm.
